— Лиль, ну как ты могла запамятовать? Я же тебе говорила, что у Андрея в нашем посёлке дача, вниз по улице и направо.

Разве?.. Разве она об этом упоминала? Мне казалось, такую информацию я запомнила бы. Но в нынешнем состоянии я не стала бы ни на чём настаивать. Возможно, и впрямь запамятовала, тем более что жизнью Самарина я не интересовалась с тех пор, как переехала жить и работать в Москву вопреки неустанным попыткам родителей нас сосватать.

Андрей был моим другом детства — не больше. А вот он с таким положением дел долго смириться не мог. Но потом он куда-то пропал, а после нашей с Германом свадьбы дружба с Андреем и вовсе обрела логичный финал.

— Приехал на выходные, — с робкой улыбкой пояснил Андрей, возвращаясь на своё место. — Недавно вернулся из-за границы. Подписывал новые договора. Захотелось отдохнуть в загородной тишине.

Мать бросила на меня многозначительный взгляд, мол, слыхала? Заграница. Договора. За последние годы Андрей Самарин умудрился выстроить карьеру предпринимателя и в её глазах наверняка стал ещё более завидным женихом. Только ко мне всё это как относилось?

— Понятно, — кивнула я, по-прежнему не понимая, как себя вести и куда себя деть. — Сто лет не виделись. Не знала, что ты теперь такой занятой человек.

Самарин пожал узкими плечами и отбросил со лба заметно поредевшую чёлку:

— Да как-то, знаешь, всё завертелось…

Я кивнула, давая знак, что понимаю и нет нужды пускаться в объяснения. Всё, о чём я могла сейчас думать, это как выкрутиться из щекотливой ситуации и покинуть кухню.

Но как это часто бывало, решили всё за меня. Мать поставила на стол кружку кофе и тарелку с блинчиками.

— Лиль, ну что ты стоишь-то столбом? Садись. Позавтракай. Вы с Андреем сто лет не виделись. Поговорите хоть по-людски.

Да не о чем нам говорить. Связь мы не поддерживали с тех пор, как случилось его совершенно внезапное и неуклюжее предложение — результат закулисного сватовства его и моих родителей.

Да, Андрей, вероятно, питал ко мне нежные чувства, но отстоять никогда их не мог. К тому же очень легко поддавался чужому влиянию, никогда не перечил своей авторитарной матери и, как следствие, моей тоже. Когда ему приказали купить букет и посвататься, он сделал это безо всякого сопротивления.

И это при том, что у нас с Самариным никогда не было романтических отношений.

Ума не приложу, как он мог выстроить собственный бизнес, будучи таким бесхарактерным. Впрочем, откуда мне знать? Может, с тех пор многое изменилось…

Я опустилась на стул и придвинула к себе кофе. В конце концов на кухню я пришла именно за этим.

— Здорово выглядишь, — Андрей рассматривал меня безо всякого стеснения.

И я не знала, что сильнее повергло меня в шок — подобное признание или то, что оное было откровенной ложью. Я только что видела себя в зеркале. Краше в гроб кладут.

— Спасибо, — я опустила взгляд, с тоской уставилась на румяные блинчики. Странное ощущение. Вроде бы и есть хотелось, но нервозность моя нарастала, не позволяя аппетиту заявить о себе в полную силу.

Очень хотелось, наплевав на все нормы приличий, обратиться к матери напрямую и потребовать объяснений. Вместо этого я отхлебнула крепкого кофе.

— Так… ты мимо проходил и заглянул? Или…

Взгляд, брошенный Андреем мне за спину, всё мне объяснил. Её рук дело.

Господи. Как? Когда? Зачем?

Стоило тысячу раз подумать, прежде чем сюда приезжать. Вот только беда — думать я вчера не могла.

— Андрей приехал позавчера, — мою мать ничего в ситуации не смущало. — Я тебе вчера ничего не сказала, потому что… не до того было, верно? Но я собиралась его на чай пригласить…

Ложь. Наглая ложь.

— …а сегодня утром подумала, ну что тянуть? Вдруг опять сорвётся и по своим заграницам поедет. Позвонила Елене Михайловне. Говорю: «Вы что же своего сына от нас прячете? Пусть заходит на кофе. У нас как раз Лиля гостит». Вот он и пришёл.

Мои щёки горели от стыда и неловкости.

Зато теперь всё было понятно.

— Забыл сказать… — тихо добавил Андрей, склонившись ко мне через столешницу, — искренне сожалею.

Я подняла на него взгляд:

— Извини?..

Андрей поёжился. Очевидно, не ожидал, что ему придётся разъяснять.

— По поводу… ну… случившегося.

Я продолжала молчать, леденея от подозрений.

— Случившегося?..

— Ну… да. Сожалею по поводу вашего с Ахматовым развода.

Глава 9

— По поводу… — мне показалось, я ослышалась.

Перевела взгляд на хлопотавшую у плиты мать. Она взирала на меня с такой невозмутимостью, будто я у неё добавки попросила.

Очевидно, придётся отложить этот разговор на попозже. Я отвернулась, чувствуя нехорошее жжение там, где неровно билось сердце, и постаралась ответить со всем спокойствием, на которое была способна:

— Андрей, я не знаю, где тут сработал эффект неисправного телефона, но мы с Германом… не разводимся.

«Пока», — шепнула мне моя внутренняя пессимистка.

И будто в ответ на мои слова стоявший на беззвучном телефон приветливо мигнул мне со столешницы экраном. Входящее сообщение.

— О… — на лице Андрея отобразилось искреннее недоумение. Значит, его и впрямь ввели в заблуждение. Подлость, какой ещё поискать. — О-о-о, извини. Лиля, я не… не специально. Я просто…

Он беспомощно замолчал, прилагая все возможные усилия, чтобы не смотреть мне за спину, на виновницу этой безобразной ситуации.

— Андрей, ты меня извини, — ей всё же хватило совести отозваться, но тон при этом ничуть не изменился. — Я, наверное, это на эмоциях ляпнула. Понимаешь, когда Лиля вчера приехала… ты бы её видел. На ней лица не было. Вот просто белое полотно! Я уж чего только не передумала…

— Мам…

— Что «мам»? Да у меня сердце полночи потом колотилось! Всё подходила к твоей двери и прислушивалась. Думаю, может, всё-таки скорую вызвать.

В висках начинала пульсировать кровь. Я ума не могла приложить, как моей матери удавалось усугубить и без того, казалось бы, до предела неловкую ситуацию. Но она с этой задачей справлялась прямо-таки на отлично.

Я не удивилась бы, если бы наш гость воспользовался моментом, извинился, откланялся и поклялся себе никогда больше не возвращаться.

Но я, кажется, успела забыть, насколько Самарин, при всей кажущейся мягкотелости, порой был парень себе на уме. Подозреваю, этому его научила жизнь с волевой матерью. Сын не всегда мог добиться от неё поблажек, поэтому научился действовать в обход.

— Мария Алексеевна, вы бы и о себе не забывали. Вчера столько переживаний, а вы с самого утра на ногах и