От такого варианта мурашки бежали по коже. Неужели вот так и сходят с ума? Сперва глюк в троллейбусе, потом – в лесу… Интересно, какой глюк будет следующим? И что же, идти сдаваться врачам?

А если не глюк? Если… действительно? Бесовское наваждение? Ведь бывают же они на самом деле, сколько литературы на сей счёт… сколько рассказов. Только странно – почему это случилось именно с ним? Понятно, когда вот так искушают подвижника-аскета. Плоть истончается, духовное зрение открывается. И понятно, когда такое грозное предостережение даётся отъявленному грешнику. Имеющему, впрочем, некоторые шансы на спасение.

Неужели он столь грешен? Да, конечно, каждый раз, вычитывая молитвы перед причастием, он произносил «от них же первый есмь аз». Но не понимать же буквально? Да, грешен. Да, себялюбив, ленив, раздражителен. Да, сух и чёрств, и мало в нём любви. Да, непозволительно смешлив, падок на развлечения… причём нередко с выпивкой. И похотливые помыслы – знакомые гости… особенно когда Аня не в настроении… что в последнее время участилось… Но разве всего этого джентльменского набора достаточно, чтобы вразумлять его страшными бесовскими видениями?

А что видение бесовское – и ёжику понятно. Экая тварь… И зачем являлась? Ведь не соблазняла, не искушала… Напугать? А толку? Бесы должны действовать тоньше. Во всяком случае, согласно аскетической литературе. Может, гордыню хотели подкачать? Он ведь справился с чудовищем, молитвой отогнал. Тот багровый меч – это ведь наверняка зримое воплощение нетварной Божьей благодати. Наверное, ему полагается испытывать кайф от своей духовной крутости. Раз-два – и победил демона. И правильно победил, уповая на Божью помощь. Значит, продвинут. Можно сказать, свят.

А можно и не говорить. Хорош святой – после всего случившегося попросту забыл поблагодарить Господа! Да и вообще – ну просто смешно это. Где вода и где имение? Дай ему Господь хотя бы попросту прожить жизнь, не впав в тяжкие, однозначно гибельные грехи. Нет уж, тут что-то явно не сходится…

Так ничего он в итоге и не решил. Кроме одного – поскорее забыть субботнюю ночь, вытеснить её из головы чем угодно – проверкой тетрадей, вознёй с Сашкой, обильным ужином, когда уже не до воспоминаний, не до мытья посуды, не до вечернего молитвенного правила. Вот повернуться набок – и тихо уснуть. Без всяких левых сновидений…

– Добрый вечер, Дмитрий Александрович! – послышалось где-то в районе письменного стола. И голос почему-то был знаком. Неприятно знаком.

Подхватившись, Дмитрий вскочил с дивана. Машинально поправил сбившуюся причёску. И в упор уставился на незваного гостя.

– Я же говорил, что мы ещё не раз с вами встретимся, – улыбнулся сидящий в кресле Антон.

Дмитрий, понимая, сколь это глупо, всё-таки ущипнул себя за палец. Без толку – видение не исчезло.

– Вы, Дмитрий Александрович, пожалейте организм, – понимающе заметил гость. – Синяк ведь останется. Я, кстати, не призрак, можете потрогать.

Трогать незнакомца Дмитрий не стал, вместо этого размашисто перекрестил его.

– Это правильно, – одобрил Антон. – Нечистая сила ведь бежит от животворящего креста, правда? А я вот не бегу. Значит…

– Ничего это не значит! – раздражённо возразил Дмитрий. – Просто у меня, выходит, вера слишком слабая.

– Не берусь судить. Сам я скорее агностик. Но вы, конечно, для гарантии можете и молитвы почитать, и святой водой меня побрызгать. Если вам так спокойнее…

Дмитрий понимал, что самое правильное – не вступая в разговоры, выставить этого так называемого Антона. Только вот получится ли? Физических данных ведь явно не хватит. При условии, конечно, что это – человек. А если всё-таки бес? На которого не действует ни крест, ни Иисусова молитва – Дмитрий всё время мысленно читал её. С демоном нельзя заводить беседу – заболтает ведь любого, охмурит. Господи! Ну почему это свалилось на него, Диму Осокина – простого обывателя, серость во всех отношениях? Что испытание – понятно. Но разве в запасе у Господа мало нормальных, посюсторонних неприятностей?

– Как вы вошли в квартиру, Антон? – спросил он сухо. – Мне что, теперь новую дверь ставить?

– Новую – это дорого, – снова улыбнулся гость. – И незачем. Вошёл я, разумеется, не через дверь. Вернее, через неё, но в Сумраке. В так называемом Сумраке. Вы, между прочим, тоже там побывали – в ночь с пятницы на субботу. Кстати, поздравляю. Сумели войти самостоятельно, подняли тень. Иначе говоря, инициация состоялась.

– А теперь объясните всё с самого начала, – прервал его Дмитрий. – Пока что я ничего не понимаю.

– Ну что ж, – хмыкнул Антон, – попробуем. Хотя если с самого начала – это придётся уж очень издалека… Давайте я лучше краткую суть изложу, а потом можно и подробнее. Вы, если можно, сперва послушайте, а потом уж мечите громы и молнии.

– Ну, валяйте. – Дмитрий почувствовал вдруг, что от сонной одури не осталось и следа. – Только вот…

– Я понял, о чём вы. Ни Анна Владимировна, ни Саша меня не увидят и в шок не впадут. Это очень легко делается, вы скоро тоже научитесь. Так вот, к делу. Внутри человечества есть два вида. Обычные люди, их подавляющее большинство. И есть так называемые Иные – люди, обладающие немыслимыми способностями. Телекинез, телепатия, левитация – это семечки. Я бы даже сказал, шелуха от семечек. Разумеется, кто-то из нас посильнее, кто-то послабее. Силу свою Иные берут из Сумрака – это другое состояние мира. Впрочем, вы уже видели. Собственно, от обычного человека Иной отличается только магическими способностями и долголетием. Бывает, что Иной и не подозревает о своих способностях, живёт как все. Он, как мы говорим, неинициирован. Для того, чтобы инициация состоялась, чтобы способности включились, Иной должен войти в Сумрак. От того, в каком душевном состоянии он там окажется, зависит, кем он в итоге станет, Светлым или Тёмным.

Антон замолчал, снял очки и потёр переносицу.

– То есть? – не утерпел Дмитрий.

– Простите, надо было, наверное, с самого начала сказать. Мир основан на противостоянии двух изначальных сил – Света и Тьмы. В Сумраке они слиты воедино, но оказавшись там впервые, Иной как бы автоматически настраивается либо на то, либо на другое. Иные, принявшие сторону Света, называются Светлыми. А другие, наоборот, Тёмными. Я вот Светлый. И вы, Дмитрий Александрович, тоже. Мы некоторое время наблюдали за вами, готовились инициировать… Но вчера всё получилось само, без нашего участия.

– Занятное кино, – хмыкнул Дмитрий. – А поинтересоваться моим согласием вам в голову не приходило?

– Дмитрий, – мягко произнёс Антон, – я, конечно, понимаю ваше предубеждение. Но поверьте, силком в Сумрак мы никого не тянем. Если бы всё шло как обычно – я пришёл бы к вам, рассказал об Иных, предложил сделать выбор. Вы бы, очевидно, выставили меня за дверь. И всё. Утечки информации мы не боимся – кто же захочет выглядеть психом? А если и захочет – мало, что ли, в мире всякой оккультной чепухи? Одним бредом больше, одним меньше – кто заметит? Возможно, получив отказ, я спустя какое-то время наведался бы снова. Вдруг передумаете? Ещё раз повторю – нас очень мало, и каждый человек нам дорог. В смысле, каждый Иной, – поправился он. – Кстати, иногда потенциальные Иные и отказываются от инициации. Свобода выбора, ничего не попишешь…