— Спасибо вам, — на мои глаза навернулись слезы. Наконец-то поиском займется человек, который хоть что-то в этом понимает.

— Ну что вы, — сказал он, — это моя работа, за которую вы платите. Да и рано говорить спасибо, еще ничего не сделано.

Я кивнула и поднялась, говорить больше было не о чем.

— До вечернего отчета, — протянул он мне руку.

— До свидания, — пожала ее в ответ, и отправилась домой.

* * *

Зайдя домой, наткнулась в коридоре на ботинки Марка, и женские сапоги в прихожей. Странно, Марк никогда не приводил гостей. Разувшись и раздевшись, прошла на кухню, полагая, что они там, но кухня оказалась пуста. Внутри все переворачивалось от догадки, которая пришла в голову, всеми силами стараясь ее игнорировать, прошла в гостиную, но и там оказалось пусто, а вот из спальни доносились характерные звуки.

Внутри все сжималось от боли от предательства. Я не хотела этого видеть, но мои ноги упорно вели меня в нашу спальню.

Замерла возле двери, взявшись за ручку. Руки тряслись, а ноги подгибались. Никогда не могла подумать, что со мной это произойдет. Как в анекдоте, пришла жена домой раньше с работы. От комичности, и стандартности ситуации стало совсем паршиво на душе, и я распахнула дверь.

Марк с остервенением вколачивался сзади в ту девушку, что была вчера с ним в ресторане. Она стонала и извивалась под ним, а он рычал и бил ее по заднице. Они даже не заметили моего присутствия, настолько были увлечены процессом. А я тихо стояла, роняла слезы, и понимала, что внутри меня все выгорает и ломается. Сейчас, когда я была наиболее уязвима, этот нож в спину достал до моей души, и просто выжег ее, оставив на ее месте лишь пепел.

Девушка в процессе подняла голову, и, увидев меня, победно улыбнулась и продолжила с большей страстью стонать и извиваться под Марком, смотря мне в глаза. Видимо она давно метила на мое место. Но сейчас это не имело никакого значения. Я развернулась и пошла в сторону кладовки, где-то там была моя сумка. Не могу тут больше находиться, надо срочно уйти. Меня душит это место, этот запах, и присутствие предателя поблизости.

Найдя сумку, я вернулась в спальню, где еще происходило действо. Марк так ничего и не заметил, что еще глубже вогнало нож в мое сердце. Я, не скрываясь, прошла к шкафу, и открыла его. Видимо шум, или постороннее движение привлекли все же внимание моей ошибки, потому что шлепки прекратились, и я услышала разочарованное мычание этой шлюхи.

— Вася? — услышала я его хриплый, удивленный голос, — ты же должна быть на работе.

Я ничего не ответила, лишь кидала свои вещи в сумку, стараясь сдержать крик боли, что раздирала мою душу.

— Милый, не обращай на нее внимания, — мурлыкала эта бессовестная, — продолжай, нам ведь было так хорошо.

— Уходи, — услышала я его холодное и злое.

— Что? — переспросила его девушка.

— Я тебя не в уши ебал, — взревел он, — ты все прекрасно расслышала.

— Но… — постаралась она что-то ему сказать.

— Пошла вон, — заорал он так, что даже я на секунду замерла, а потом, опомнившись, стала лишь быстрее собирать вещи.

Услышав шуршание, я поняла, что она собирает вещи, а потом послышались торопливые шаги в сторону выхода. Через несколько секунд хлопнула дверь. И я еще раз убедилась в бессовестности этой девушки. Абсолютно обнаженная ушла в подъезд. Интересно, они уже рождаются такими отбитыми?

— Вася, давай поговорим? — сказал Марк.

Я не отвечала ему. Какой смысл мне общаться с этим предателем? Правильно, его нет. Я лишь потеряю к себе те остатки уважения, что еще остались во мне. Поэтому проигнорировав его слова, продолжила складывать вещи. Блин, в одну сумку все не вместится. Слишком сильно обжилась тут. Поэтому сейчас соберу вещи первой необходимости, и наконец-то уберусь из этого места. Называть теперь эту квартиру домом, язык не поворачивался.

— Ты меня слышишь? — начал он злиться, — я прошу, давай поговорим.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — ответила я ему.

— То есть, ты мне даже истерику не устроишь? — я услышала в его голосе ухмылку, и тут с меня действительно слетели все те очки, которые я сама старательно на себя нацепила. Какая же я дура! Глупая, наивная дура!

— Для чего истерика? — развернулась я к нему, и взглянула в глаза. Там не было и капли раскаяния. Был только страх потерять такую удобную рабыню.

— Я только что трахал на твоих глаза другую, — спокойно сказал он, — и ты мне даже по роже не дашь?

А мне в этот момент действительно захотелось ему врезать. Да так сильно, что бы мозги вылетели из ушей. Представив эту картину, внутри меня что-то кровожадно улыбнулось. Я встряхнула головой. Не хватало еще смертоубийства этого мудака. Пусть живет, и портит себе жизнь, но подальше от меня.

— Ты сам выбрал такой путь, — сказала я, отвернувшись и продолжив собирать вещи, — не вижу смысла наказывать тебя за это. Твоя гнилая сущность, сама тебя накажет, — держать лицо и холодность было необычайно тяжело. Внутри меня рушился целый мир, и я физически ощущала, как осколки этого мира больно ранят тело изнутри.

— Гнилая? — закричал он, — а ты не гнилая? Ты так спокойно реагируешь на это, что у меня сейчас четкое убеждение, в том, что ты меня не любишь. Меркантильная сука! Только ради денег со мной была.

— Это переходит уже все рамки нормальности, — не выдержала я, — ты предал меня. Всадил нож по самую рукоятку, и продолжаешь его крутить внутри. Чертов садист! Позволь тебе напомнить, что я работаю, и зарабатываю немногим меньше твоего. Так что ты ошибся. Меркантильная сука, пять минут назад вышла из этой квартиры. Советую тебе ее вернуть. Вы прекрасно смотритесь.

— Ах ты тварь, — заорал он, и резко ударил меня по лицу. Удар был таким сильным, что я упала, и словила звездочки в глазах. Щеку больно саднило, а голова раздалась резкой нестерпимой болью. Я постаралась подняться, но Марк пнул меня в живот, как только я приподнялась.

— Ты не можешь от меня уйти, — орал он, — я тебе запрещаю! Ты. Моя. Собственность!

Я рыдала, и просила его остановиться. Но он все бил, и бил. И когда я поняла, что видимо так и наступит мой конец, он резко перестал. Лишь шумно дышал, а потом достал сигарету, и закурил прямо в спальне. Я лежала на полу, и тихо поскуливала от боли и унижения, что только что пережила.

Марк, молча покурив, затушил сигарету, и направился ко мне, а я сжалась, в ожидании очередного удара.

— Милая, ну что ты, — присел он возле меня на корточки, — вот если бы ты показала, насколько сильно меня любишь, и не собиралась от меня уходить, ничего этого не было бы. Ты сама в этом виновата.

Я смотрела на этого человека, и ужасалась. Я прожила с ним ни один год, и никогда не видела за ним таких наклонностей. Неужели он сдерживался? Или я просто поводов не давала? Я вообще впервые сейчас вижу мужчину, что сидел возле меня. Вернее не мужчину, а монстра.