долго это продлится? Скажи, ты вкладывался в этот сектор?

Поначалу я решил, что Джан шутит.

Но нет — она задала вопрос на серьёзных щах и ждала моего ответа. Примерно через полминуты я уразумел, что живу в одном доме с инвестором, который гораздо лучше меня разбирается в финансах.

— Солнце, — я очень аккуратно подбирал слова, — а ты уверена, что обратилась по адресу?

— Ну… ты же у нас самый умный, разве нет? И ты старше. Я подумала… куда-то же вкладывать деньги ты будешь. Вряд ли станешь держать их в сейфе или на депозитах.

— Вообще-то, — я немного обиделся, — именно так я и делаю. Положил в банк, а потом у меня появился собственный управляющий. Теперь они ворочают моими активами по доверенности. Это же просто. И не нужно заморачиваться с твоими индексами-шминдексами.

— Э-э-э… — замялась Джан. — Ладно. А так можно было?

— Как выяснилось, да. Они заявили, что я избранный, и всё такое. Предложили дополнительные банковские услуги. Я согласился.

— Плывёшь по течению.

— Берегу нервные клетки. У меня и так работа напряжённая, знаешь ли. Не хватало ещё чахнуть над златом и следить за новостями, не случилось ли каких землетрясений в Нижнем Какаду.

— Где?

— Не бери в голову.

Вряд ли здесь слышали о мистере Бэнксе.

Джан опечалилась ещё больше, пожелала мне спокойной ночи и попросила лечь спать до двенадцати. Что я и сделал, предварительно навернув чайку и проиграв Фёдору партию в шахматы.

* * *

Дождь прекратился на пятый день, тучи разошлись и установилась хорошая погода. На дворе был четверг, что символично. Я кое-как выжил после контрольного среза по истории Предтеч и жёстких издевательств мастера Мергена, после чего отправился в горы. Сегодня у нас был запланирован спарринг с Маро, а я хотел ещё побеседовать с Хасаном. Что интересно, за госпожой Кобалией приехал не просто личный шофёр — в машине я заметил ещё двух типов с неприметными чехлами на груди. Телохранители. Когда же тачка Маро съехала с тротуара на проезжую часть, за ней устремилась ещё одна машина с клановыми номерами.

Я не рассказывал про особенности выдачи автономеров в империи? Казалось бы, логично привязать всё это к регионам, силовым ведомствам или дипмиссиям, но нет. Вы никогда не поймёте, из какой губернии приехала тачка, а вот клановую или классовую принадлежность определите без особого труда. Каждый Великий Дом зарезервировал цифру, связанную со своим кланом. У Медведей, например, это единица, у Эфы — тройка. Сам факт выдачи кланового кода не привязывает вас к определённой губернии — жить можно хоть у чёрта на рогах. А вот к грёбаному клану — привязывает. В этом же углу можно увидеть флажок РИ — чёрно-жёлто-белую версию. В моём мире этот флаг был упразднён в конце девятнадцатого века, здесь же эксплуатируется до сих пор.

Так вот, простолюдины, не присягнувшие на верность клану, имели на месте кодового обозначения полный ноль. В прямом смысле. Люди с нулевой ценностью, ага. Парадокс в том, что внеклановые аристократы такое унижение не стерпели бы, вот им и выдавали «шестёрку». Одну на всех.

Вообще, сословное деление в РИ основательно упрощено, если сравнивать с моим миром. В то же время появились принципиально новые категории граждан. Клановые и вольные дворяне — это понятно. Далее шли клановцы без герба, мещане и крестьяне. Это если забыть про официально подтверждённую одарённость. Особняком шли инквизиторы, которые ещё в начале двадцатого века именовались духовенством. Казаки и цеховые отсутствовали как класс, равно как и почётные граждане. А вот к купцам относили многих — промышленников, финансистов, банкиров, торговцев Всероссийской Гильдии. Все они ездили на «нулевых» знаках.

Крестьяне не ездили вообще ни на чём. Эта категория считалась наиболее бесправной. Не рабы, конечно… В этой версии РИ крепостное право тоже отменили, хотя и значительно позже, в 1911 году. При этом жители деревень не могли селиться в городах с населением выше тридцати тысяч, им не выдавали водительские удостоверения и паспорта общеустановленного образца, не позволяли владеть городской недвижимостью, поступать в университеты и училища наравне с мещанами. Допускалось открывать своё дело, но лишь в том случае, если крестьянин занимался сельским хозяйством, «фермерствовал». Многие состоятельные фермеры вынуждены были нанимать водителей-мещан, чтобы отвозить свою продукцию на рынки и заготовительные базы. Такая вот несправедливость.

Как вы понимаете, были свои особенности у номерных знаков инквизиции, Соборного Трибунала и дипломатов. Инквизиторы предсказуемо катались на чёрных номерах и наводили жуть на окружающих, судьи Трибунала обозначали себя жёлтым цветом, послы — красным. Так вот, Маро теперь гоняла на клановом автомобиле в сопровождении эскорта с «тройкой».

Пожав плечами, я двинулся в сторону канатки.

Я человек скромный, за понтами не гонюсь.

А вообще… Усиление охраны и дополнительное сопровождение говорят о том, что «предвыборная» гонка началась. Участников Турнира берут под колпак, стараясь максимально оградить от «несчастных случаев». И скоро я буду зачищать всех, кто решит причинить вред Маро. Ирония судьбы в том, что моя подруга об этом не узнает.

Перемены в статусе бессмертной накрыли и меня.

Причём быстрее, чем следовало бы ожидать.

Начну с того, что Маро не появилась на тренировке. Это казалось невозможным, ведь моя подруга — воплощение пунктуальности. За последние месяцы если кто и опаздывал, то я. Бессмертная всегда являлась вовремя или немного раньше.

— Здравствуй, Хасан, — сказал я, переступая порог прокатного пункта.

Хасан зарабатывал тем, что сдавал по часам муляжи клинков, шесты, бокены и прочий инвентарь, необходимый бойцам для поддержания формы. Но это — верхушка айсберга. Мало кто знал, что бывший сослуживец Маро скупал краденое оружие и сотрудничал с Убытком, местным криминальным авторитетом. Я был в курсе этого теневого бизнеса, но Хасан об этом не догадывался. Вот такие у нас сложные отношения.

Прокатчик оторвался от чтения газеты и приветливо улыбнулся:

— Здорово, брат.

Хасан в прошлом служил в элитных частях дизельной гвардии Эфы, воевал в горячих точках и лишился ног при обстоятельствах, о которых не распространялся. Мужик здорово смахивал на Оби-Вана, легендарного джедайского учителя, только ездил в инвалидной коляске и не владел световым мечом.

— Маро не заглядывала?

— Ещё нет.

— Хм, — я нахмурился. — Непохоже на неё.

И это при том, что мы виделись в школе, договорились о встрече, и Маро укатила домой в сопровождении душевных ребят в чёрном.

— А вы договаривались?

— Угу.

— Ну, — старик даже обрадовался происходящему. — Значит, у тебя найдётся пара минуток потрепаться со стариком. У меня и чайник сейчас закипит.

Я предложил помочь с кружками, но Хасан по своему обыкновению отказался. Электроколяской этот мужик управлял виртуозно, быстро перемещался по проходам между оружейными стойками и ни разу ничего не задел. Через пару минут я уже держал в руках армуду, стоя на пороге прокатной конторы, а Хасан принимал ясеневые гуни от пары одарённых, закончивших свою тренировку. Когда клиенты ушли, бывший сержант подкатился ко мне.

— Как оно? Что нового?

Раз уж выдался повод потрепаться, почему бы не рассказать прокатчику о своих проблемах? Если мне повезёт, удастся разузнать что-нибудь интересное.

— Вызвали в семинарию.

Старик внимательно посмотрел на меня.

— Когда?

— На зимних каникулах. В начале января.

— А ты не хочешь, я так понимаю.

— Как ты догадался?

— На твоём лице нет радости от предстоящего карьерного взлёта.

— Он будет?

Хасан пожал плечами:

— Кто ж знает. Я тебе так скажу, брат. Если резервиста вызывают через консисторию, значит, уже рассмотрели твою кандидатуру. Изучили отчёты из гимназии и переложили дело на полочку «Потенциальный кандидат». Вероятность, что заграбастают, очень высокая.

Мы с Хасаном давно перешли на «ты», потому что на Кавказе так принято. Но я подметил ещё одну деталь. Когда старик разговаривал серьёзно, его акцент куда-то исчезал, речь становилась чистой, словарный запас резко увеличивался. Ох, ломает комедию сержант. Корчит из себя простачка, но за плечами серьёзный бэкграунд.

— И что мне делать?

— Да ничего, ехать. А что ты можешь?

— Я думал, ты посоветуешь.

— И с чего ты решил, что я могу?

— Ну… ты же рассказывал про сослуживца, у которого сына призвали. Я и подумал: вдруг ты знаешь про их методы? Чего мне ждать в Турове? И как можно открутиться?

— Говорю же, никак, — в голосе старика послышалось раздражение. — Если только у тебя нет мощного телепатического Дара, крутого артефакта или умения выстраивать ментальные блоки. Хотя… артефакт отсекаем. Его у тебя заберут перед проверкой.

— Что из себя представляет проверка?

Хасан тяжело вздохнул.

Сделал глоток из армуду.

— Ты же понимаешь, что об этом нельзя распространяться? Мой друг… он как бы не должен о таких вещах рассказывать. Это