— Ну, из зависти только Сальери отравил Моцарта, других случаев не припомню. Да и то теперь эту версию отвергают.

— Значит, деньги. Или, скажем, зависть к деньгам. В шоу-бизнесе крутятся большие суммы. Вдруг Репина кому-то перебежала дорожку, схватила выгодный гастрольный тур. К тому же нужно учесть, что ее муж работает в нефтяном бизнесе.

— Олигарх?

— Не знаю, насколько можно применить к нему этот громкое слово, — ответил Турецкий, — но он занимает в отрасли ключевой пост. А ведь с тех пор как начался нефтяной бум, там все прилично разбогатели. Даже на весьма скромных постах.

— Хочешь сказать, что могли убить жену, чтобы отомстить мужу за какие-то финансовые дела?

— Возможен и такой вариант. Больше того — подобную версию я числил бы одной из главных, но меня смущает место убийства. Почему в Репину стреляли именно за кулисами Дворца торжеств?

Меркулов помолчал, машинально вертя в руках карандаш.

— Вчера мне там повстречался Перевалов из управления ГАИ, — после паузы сказал он. — Кирилл же входит в элиту, традиционный посетитель концертов в честь Дня милиции. Искренне изумлялся: «Что-то совсем не видно знакомых лиц».

— Ясный перец, — кивнул Александр Борисович. — Так много народу пристраивается к виновникам торжества, что последних за ними просто не видно.

— Вдобавок было много промышленников. Для них там повертеться — вопрос престижа. Но они-то попадают туда не за красивые глазки, а потому что спонсируют представление. Поэтому в любом случае бизнес со счетов не сбрасывай. Ты звонил вчера ее мужу?

— Да. Выразил соболезнования.

— Он психанул?

— Не без этого. Кричал, что не пожалеет никаких денег, лишь бы найти убийцу. Естественно, сразу помчался в морг.

— Когда ты с ним увидишься?

— Хотел навестить его сегодня утром. Но у него назначены переговоры с бизнесменами из Аргентины, которых якобы целый год уламывали сюда прилететь. Поэтому отменить встречу он не мог, но пообещал приехать сразу после ее окончания.

— Ну и ладненько. Ты тем временем познакомься с его биографией. Они, кажется, женаты сравнительно недавно, и сдается мне, Репина раньше не отличалась монашеским поведением. Нужно взять на карандаш предыдущих мужей, любовников. Вдруг там треугольники-многоугольники. Теперь, господин руководитель оперативно-следственной группы, скажи, какие у тебя кадровые проблемы?

Турецкий попросил, чтобы ему в помощь выделили двух следователей: опытного Курбатова из Следственного управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры, а также молодого Величко из Московской прокуратуры. Из оперативного состава Александр Борисович взял в бригаду своего любимчика Грязнова, нынче являющегося заместителем начальника главка уголовного розыска МВД, и в придачу молодых оперов — Галю Романову и Володю Яковлева, которые вчера уже начали дознание.

Слушая этот перечень, Меркулов приговаривал:

— Все сливки снимаешь. Что другим останется?

— Так ведь погибшая — незаурядная личность, — усмехнулся Турецкий. — Объективности ради, нужно признать.

— Ну, коли так, против тебя не устоишь… Пресс-центр подготовил сообщение?

— По «Маяку» уже читали.

В сообщении, про которое они вспомнили, были указаны телефоны, по которым просили позвонить всех, кто может своими показаниями помочь следствию.

Опыт показывал, что подобные воззвания эффективны только по горячим следам. Обратись к радиослушателям через месяц, маловероятно, что кто-нибудь откликнется. Головы забиты десятками других происшествий. А вот в первые же дни свидетели нередко объявляются. Так и сейчас — вскоре Турецкому позвонил молодой человек, представившийся гитаристом группы «Яблочко-ранет», которая во вчерашнем концерте выступала за три номера до Репиной. Стало быть, когда она пела, музыканты «Яблочко-ранета» уже переоделись и погрузили свои инструменты в микроавтобус.

— Мы уже собирались отчалить, — рассказывал гитарист, — когда к нам подошел какой-то парень и спросил, куда, мол, едете, коллеги. Ответили, что в Крылатское. Он сказал, что страшно торопится и попросил разрешения доехать с нами до ближайшего метро. Вышел на Арбатской площади.

— Вы запомнили его лицо? Смогли описать бы?

— Пожалуй. Внешне он немножко смахивает на джазового гитариста Джанго Рейнхардта.

Договорились, что гитарист и еще один музыкант из их группы, у которого хорошая зрительная память, прямо сейчас заедут к Гале Романовой и помогут составить фоторобот своего случайного попутчика.

Муж Репиной, Владимир Георгиевич Светличный, прибыл к Турецкому около четырех часов. Переговоры нефтяника с аргентинскими коллегами проходили успешно, они вместе пообедали, сдобрив трапезу обильными возлияниями. Правда, еды было столько, что алкоголь подействовал на Светличного не сразу, иначе бы часовые МУРа его не пропустили. Однако сейчас, в кабинете Турецкого, Владимира Георгиевича заметно развезло, ему было трудно контролировать свои чувства, поэтому вспышки агрессивности к неизвестному убийце сменялись слезливыми стенаниями о погибшей жене. Так же трудно было ему скрыть неприязнь, которую он испытывал к вопросам следователя, да и к нему самому. Александр Борисович частично списал поведение Светличного на стрессовую ситуацию, в которой тот оказался, а по большей части отнес его выходки к особенностям вздорного характера.

Светличный был на десять лет старше Репиной. Безупречный темно-синий костюм от дорогого кутюрье, удачно подобранный галстук, швейцарские часы, элегантные очки без оправы — все это свидетельствовало о его успехе в жизни. Холеное лицо с седыми усиками, аккуратная стрижка, орлиный нос — таким обычно и представляешь себе настоящего олигарха. А уж глядя на его барственные замашки, понимаешь, что этот человек привык только повелевать.

Выразив сочувствие его горю, Турецкий спросил:

— Вы подозреваете кого-либо, кто мог пожелать смерти вашей супруге?

— Нет, случившееся для меня как гром среди ясного неба. Я не слышал, чтобы у нее были с кем-либо совсем уж неприязненные отношения. Поэтому мне даже интересно посмотреть на этого негодяя, которого я готов растерзать на мелкие кусочки.

— То есть Людмила Николаевна хорошо отзывалась о своих коллегах?

— Нет, как раз отзываться плохо она вполне могла, вернее, насмешливо. Особенно язвительно говорила о женщинах: у одной нет голоса, другая не способна подобрать нормальный репертуар, третья безвкусно одевается. Но ведь это говорилось не в глаза — дома, мне, человеку, далекому от их мира. Уверен, что ее коллеги тоже говорили о Людмиле в том же духе. У артистов это считается нормальным. При встрече они целуются и осыпают друг друга комплиментами с головы до ног, а за глаза выливают друг на друга ушаты грязи. Но ведь антагонистических противоречий между этими очаровательными людьми нет. Все-таки ведомственная солидарность между ними существует, и в трудную минуту они друг друга поддерживают. Вон Киркоров облаял ростовскую журналистку, так все эстрадники его выгораживают.