может забрать слишком много времени. Я прошу Маргариту поучаствовать в их истреблении.

— Маргарита, дай мне Свет! Пульни в них шариком или что там у тебя на вооружении!

Она оборачивается и выпускает из руки сплошной поток света, который, словно лазер, впивается в самую большую псину. Под действием света собака замирает на месте, бессильно рыча и начинает становится все меньше и меньше.

Пока одна из тварей скована Светом, я уничтожаю остальных. Затем, добиваю ту, которую сковала Маргарита.

— Бежим туда! — я показываю на заброшенное одноэтажное здание.

Мы пробегаем его насквозь.

В конце, нас пытается поймать, непонятно откуда тут взявшийся, полицейский с пистолетом. Он только начинает поднимать пистолет, чтобы прицелиться, как я, прямо на ходу, запускаю в него очень маленький шарик тьмы, метя в сам пистолет. Пистолет просто испаряется из его рук, а он сам удивлённо смотрит на свою руку. Мы просто пробегаем мимо него.

Наконец, мы на пустыре. Здесь когда-то тоже собирались строить очередной пчеловейник, но строительство прекратилось на стадии котлована. Кучи песка и сваленные горкой плиты служат нам укрытием от лишних глаз.

Я вспоминаю, как всё это началось, как я шёл в этот разлом.

— Солнце пробило сквозь туман, — смотрю на Маргариту.

— О чем это ты? — она не понимает.

— Неважно. Скажи мне, графиня Маргарита Волконская, так зачем я тебе нужен и зачем ты на самом деле пришла за мной?

— Может, ты всё таки попробуешь открыть разлом и мы уйдём домой? — она уходит от ответа.

— Я хочу услышать ответ! Ни одно твоё утверждение невозможно проверить. У меня нет связи с Сехмет, а вышки 4Г в мир эльфов ещё не провели. Так что и с Анисель, я связаться не могу. Так почему я должен тебе поверить? — невольно вздёргиваю бровь.

— Я не могу ничего тебе сказать, граф Зубов. Просто не могу. Давай же, открывай разлом! — Маргарита откровенно бесится.

Я не понимаю, с чего бы?

— А я не могу открыть разлом, пока ты не скажешь. Кстати, нас, кажется, уже вычислили. Слышишь лай? — я киваю в сторону заброшки.

— Хорошо! Я скажу. Но не всё! Мне нельзя рассказывать всё пророчество, потому что ты можешь уничтожить весь мир! И не только наш мир, а сотни и тысячи миров!

Глава 3

— Кто тебе сказал, что как только ты мне что-то расскажешь, то я сразу всех уничтожу? — удивлённо смотрю на девушку.

— Пророчество, оно уже начало сбываться! — девушка почти кричит, с непонятным мне вдохновением.

И это придыхание за компанию с появившиеся блеском в глазах… Мне это вообще не нравится.

— Ладно. Мы потом с этим разберемся. Давай валить отсюда!

Валить и правда надо. А ответ на свой вопрос, я уже получил.

Если этой девушке просто промыли голову и отправили рисковать собой, ради меня, то я обязательно спрошу с того, кто это сделал и внушил ей весь этот бред с пророчеством. Которое, к тому же, нельзя рассказывать.

Возможно, это звучит, будто я слишком много о себе думаю. Но по факту, я и правда, нужен очень многим. А девчонкой могут и манипулировать.

Как открыть разлом в разлом?

Всё как учила Анисель. Представить сам разлом, влить как можно больше силы, жахнуть посильнее этой силой по воздуху, создавая разрыв реальности, который, через изнанку миров, приведёт к месту назначения.

Анисель сказала Маргарите, что это будет сложно, даже для меня. Почему? Я не вижу никаких сложностей.

В этом мире практически нет энергии, всю выпили Пожиратели.

Я рисую в воображении то самое место, где открылся разлом у железной дороги. Скапливаю силу и выплескиваю её одним рывком, через Нарезатель в руке.

С кинжала срывается плотный шар Тьмы, разрывается в воздухе и раздрирает своей энергией саму реальность.

— Графиня, прошу Вас, — протягиваю ладонь своей спутнице.

Маргарита, изящным движением, подаёт руку.

Где-то позади, я слышу приближающийся топот и стаи собак. Оборачиваясь, поднимаю левую руку и не глядя, отправляю в сторону большой кучи песка целую серию мелких шаров Тьмы. Никого не выцеливаю, просто для того, чтобы припугнуть преследователей.

— Идём, — мы с графиней, вместе шагаем в разлом.

Тело Маргариты внезапно вспыхивает ярким жёлтым светом. Этот свет обволакивает и меня, рассеивая темноту разлома. Я не успеваю понять, куда мы попали, как моё сознание начинает меркнуть.

— Иди, Зубов. Закрой этот разлом. Я буду рядом, — голос Маргариты доносится как будто издалека.

Меня окончательно поглощает разлом.

Ощущение реальности приходит одним рывком. Словно холодной водой окатили. Вокруг меня сплошная серая мгла. Я один. Маргариты нигде нет.

И куда она делась?

Замечаю, что я весь покрыт тонкой плёнкой света. Это защита Маргариты. Только, где она сама?

Оглядываюсь. Серая мгла повсюду, кроме красного пятна впереди меня. Это единственный ориентир. К нему я и решаю направиться.

Я будто космонавт, плывущий в этой пустоте.

Странные ощущения. Мне кажется, будто я остаюсь на месте, а пятно, увеличиваясь в размерах, само надвигается на меня.

Чувство времени отсутствует полностью и я не понимаю, сколько я уже пытаюсь добраться до этого красного пятна. Кажется, что бесконечно долго, но как будто бы я только начал этот путь.

Неожиданно и внезапно, оно резко увеличивается в размерах и я впечатываюсь в красный прозрачный шар.

— Наконец-то ты прибыл, юный Архат! — заявляет незнакомы голос.

Передо мной стоит смуглый, благообразный старичок, восточной наружности, с белой тростью в руке. Трость, кажется, раньше была костью какой-то огромной твари. Своей тростью, отполированной до блеска, он опирается о поверхность, помогая себе стоять. Вместо правой ноги у него железный, ржавый протез.

Вокруг красная пустыня, в которой, то и дело, вспыхивают и гаснут десятки разломов. Но один выделяется особо. В него виден мой мир.

Мой? Я уже и правда считаю его своим. Мир магии и аристократии.

Этот разлом гораздо больше всех остальных. С этой стороны он прозрачный, а в самом его центре, висит тело графа Юрия Зубова. Моё тело.

Отсюда видно, что в разломе целая паутина серых нитей, в которые я и попался, словно мошка в ловушку паука.

— Кто ты? — мой вопрос максимально логичен и понятен.

Но вопрос, почему-то, смешит старика.

— Ха-ха! Кто я⁈ Ты думаешь, я знаю? А кто ты? Новоиспеченный Архат, ты сам то знаешь, кто ты такой? —