По крайней мере, это лишает Рыкова удовольствия выставлять меня идиоткой перед посетителями. А посетителей сегодня много.

Их поток бесконечен, да и телефон тоже разрывается. Настоящий кошмар. Думаю, за сегодняшний день я уже потеряла несколько километров нервов и пару килограммов живого веса, а всего этого у меня и так не слишком много.

В принципе всё происходящее мне понятно, но есть одна небольшая странность. Лозман. Он должен заниматься финансами, перетрясать бухгалтерию и финансовый отдел, а также выедать мозг финансовому директору. Но он постоянно заходит ко мне в приёмную.

Сначала под предлогом корректировки нашего плана, а потом просто поболтать. О погоде, о кино, о ресторанах и о путешествиях. Признаюсь, все эти темы довольно далеки от меня. Кино я, конечно, время от времени смотрю, хотя и предпочитаю читать книги, и про рестораны и путешествия знаю, по большей части, из этих самых книг и кино. Но главное, сегодня мне точно не до пустых разговоров.

Лозман видит, что всё это не ко времени и смущается, но, всё равно, продолжает торчать в приёмной уже безмолвно. Пару раз его замечает Рыков и бросает на него недоумённые взгляды. Впрочем, ему тоже некогда и он это даже не комментирует. Дважды натолкнувшись на Рыкова, Лозман, наконец, уходит. Вероятно, инстинкт самосохранения пересиливает все остальные чувства.

.

Время проносится быстро и я замечаю, что уже глубокий вечер, только когда звонит бабушкина сиделка и напоминает, что ей пора домой. Ох, ёлки…

— Лидия Антоновна, дорогая, простите! Подождите, пожалуйста, меня ещё полчасика. Вы представляете, я же сегодня зарплату получила, так что всё что задолжала, отдам до копеечки.

Я выключаю компьютер, убираю со стола все бумаги и гашу свет в приёмной. Надо попрощаться с шефом, но заходить к нему мне совсем не хочется. Ладно… Постояв с полминуты перед его дверью, я наконец решаюсь и несколько раз быстро стучу. Не дождавшись ответа, робко заглядываю в кабинет.

Он разговаривает по телефону. Заметив меня, машет рукой, чтобы я вошла и подождала.

— Арина, — говорит он, — я действительно рад, что ты приехала. Я очень ценю это.

Его голос звучит совсем иначе, чем при разговоре со мной, более мягко и… волнующе, можно даже сказать, трепетно. Ого, он оказывается не только рычать умеет. И почему-то в сердце вонзается холодная и острая игла. Сама не понимаю, с чего бы…

— Да, хорошо, я уже выезжаю, так что скоро увидимся.

Он отключает телефон и смотрит на меня так, будто впервые увидел. Хотя нет, он смотрит так, будто я голая. У меня аж щёки разгораются от этого взгляда, а в груди снова просыпается томительная тревога, будто мне грозит смутная опасность.

— Слушаю тебя, — говорит он, раздев меня взглядом. Голос звучит так, что моё волнение только усиливается. Хотела бы я понимать, что у него на уме…

— Роман Григорьевич, мне уже пора, — как-то уж излишне взволнованно говорю я. — Я хотела сказать, что сегодня был очень насыщенный и интересный день. Спасибо, что доверили мне столько важных и ответственных дел. Я вас не подведу. Всего доброго, хорошего вам вечера и до завтра.

— Вообще-то, я полагал, что ты постесняешься так рано уходить с работы. И нечего мне зубы заговорить притворными речами. Мне о тебе уже всё практически ясно.

Голос Рыкова звучит недовольно, и в нём не остаётся и следа чувственной проникновенности, которую он только что дарил неведомой Арине.

Его слова как пощёчина. Притворными речами? Так рано уходить с работы?!!! Уже десятый час, вообще-то! От моего благодушия не остаётся и следа. Идиотка! И чего это я расчувствовалась! Нашла, кого благодарить. Этот целиком проглотит и не поперхнётся. Я делаю глубокий вдох и долгий медленный выдох.

— У меня бабушка инвалид, её нельзя одну оставлять, поэтому я должна идти. До свидания.

Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь и выхожу в приёмную, беру свою сумочку и направляюсь к выходу. Скорее отсюда! Меня трясёт. Я толкаю дверь и… Она не поддаётся. Я ещё раз толкаю дверь, нажимаю ручку и даже давлю плечом. Никакого результата. Это что за новости! Я щёлкаю выключателем, но освещение ничего не меняет.

Похоже, дверь заперта на замок. Причём, хитрость в том, что изнутри его открыть нельзя, на этом в своё время настоял глава службы безопасности.

— Ну что, никак уйти не можешь? — раздаётся за спиной недовольный голос Рыкова. — К бабушке уже не торопишься?

Да чтоб тебя! Из-за этого кафе я теперь всегда буду в его глазах лгуньей и притворщицей?

— Дверь не могу открыть, — тихо говорю я.

— Да что ты?

Сколько сарказма! Ну, подойди и сам попробуй. Я демонстративно отхожу в сторону предоставляя ему решать эту неожиданную проблему. Он бросает высокомерный взгляд, успевая скользнуть по моим ногам, и берётся за дверную ручку.

Его взгляд, это нечто. У меня ощущение, будто он раскалённой рукой проводит по телу. Давай-ка лучше без этого, иди к своей Арине, а меня просто оставь в покое.

Дверь не поддаётся и я фыркаю, когда вижу полное недоумение на лице Рыкова. Он дёргает ручку и пытается надавить, а потом и ударить плечом. Дверь вообще-то сделана из толстенного металла, как сейф в банке. Денег на неё в своё время не пожалели.

— Это ещё что такое? Да ты… — он с грозным видом поворачивается ко мне. — Твоя работа? Глупая девчонка! Думаешь что-то мне доказать своими нелепыми поступками?

— Похоже, снаружи заперто. Сейчас на вахту позвоню, — говорю я едва сдерживаясь и пытаясь сохранять спокойствие.

Подхожу к своему столу и набираю номер. Никто не отвечает.

— Может ещё обход не закончил. Явно он совсем недавно здесь был. Нашёл незапертую дверь и закрыл.

— А внутрь заглянуть ума не хватило?! — задыхается от гнева Рыков. — Звони начальнику охраны, пусть немедленно разбирается! Людей пусть присылает, дверь вырезает, что угодно! Да скорей же давай!

Я набираю начальника службы безопасности и объясняю ситуацию. Он обещает всё выяснить и перезвонить. Директор, весь бледный от гнева, продолжает дёргать ручку. Расстроился, что опаздывает к своей Арине, злорадно думаю я.

— Идиоты! — рычит он и с чувством пинает дверь.

Звонит начальник службы безопасности.

— Они не могут связаться с дежурным. Возможно, тот провёл обход и куда-то ушёл, — передаю я Рыкову его слова. — Сейчас начальник охраны приедет сам, в его сейфе хранятся дубликаты всех ключей. Он приедет и нас выпустит. Не волнуйтесь, пожалуйста. Максимум тридцать минут.

Рыков подскакивает ко мне и схватив за плечи крепко встряхивает.

— Не волнуйтесь?! Вы здесь все с ума сошли что ли?! Паноптикум какой-то! Это где, блядь, видано! Это что за служба безопасности! Всех! Всех до единого уволю! Идиоты!

От того, что он оказался так близко, мне становится страшно. Не от угроз быть уволенной, а от самого его присутствия. Все чувства смешиваются.