Его засыпали вопросами, что такое домашняя вечеринка, поместье и как аристократы развлекаются. «Изумруды» были выше их понимания, но, наблюдая реакцию на ответы, он искренне веселился про себя.

Тем временем Пенелопа заметила, что миссис Кеггз почему-то отвлеклась и уставилась в какую-то точку за ее левым плечом.

– Думаю, нам хватит этого на следующие несколько недель, – заявила Пенелопа, откладывая перо и со стуком закрывая чернильницу.

Миссис Кеггз мигом очнулась от своего транса.

– Э-э… спасибо, мисс. – Она взяла подписанный Пенелопой заказ. – Я немедленно пошлю это к Коннелли.

Пенелопа кивнула и отпустила экономку. Та, в последний раз выглянув в окно за спиной Пенелопы, поспешила прочь.

Пенелопа тут же оглянулась и увидела Адэра, взятого в плен толпой мальчишек. И уже хотела бежать на помощь, как вдруг сообразила, что на самом деле все не так: это он взял мальчишек в плен своим рассказом.

Если до сих пор она немного сомневалась, правильно ли поступила, приехав к нему, теперь на душе стало легче. Остальных членов попечительского совета сейчас не было в Лондоне, и она еще не сообщила им о таинственных исчезновениях и о своем плане просить помощи у мистера Барнаби Адэра. В этом случае она действовала по своей инициативе. И хотя была уверена в поддержке Порции и Энн, остальные трое могут не одобрить ее действий. Адэр составил себе имя, помогая полиции поставить перед судом членов из высшего общества, – занятие, которое вряд ли могло снискать симпатии света.

Поджав губы, она ударила ладонями о подлокотники кресла и встала.

– Мне все равно! – уведомила она пустой кабинет. – И для того, чтобы вернуть мальчиков, я бы заручилась помощью самого дьявола!

Угрозы общества не поколеблют ее.

А вот другая опасность…

Прищурившись, она изучала высокого, элегантно одетого человека, окруженного разношерстной стайкой. И неохотно признала, что на каком-то уровне он… действительно представлял для нее угрозу.

Угрозу для ее чувств, натянутых нервов, здравого смысла. Ни один мужчина, кроме него, не сумел бы так эффективно воздействовать на нее.

Ни один, кроме него, не заставил бы гадать, как было бы, если…

Вернувшись к столу, она закрыла книгу, куда записывала заказы для приюта.

Вчера ночью, выйдя из его дома, она сказала себе, что худшее позади. Что когда они увидятся в следующий раз, впечатление, произведенное им, померкнет. Вместо этого, увидев его на пороге, ощутив пристально-оценивающий взгляд, она забыла обо всем.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и притвориться, что мыслями она где-то далеко, там, куда ему не добраться.

Очевидно, если она хочет вести расследование бок о бок с Адэром, ей необходимо нечто вроде моральных доспехов.

Что, если он поймет, как неотразимо действует на нее? Поймет и улыбнется своей медленной… мужской улыбкой.

Она снова сжала губы и твердо объявила:

– Тем не менее мне все равно.

Захватив ридикюль и перчатки и гордо вскинув подбородок, она направилась к двери.

И к мужчине, которого выбрала защитником приюта.

– По просьбе отца Дика мы с миссис Кеггз навещали их дом две недели назад, – объяснила Пенелопа, глядя в окно наемного экипажа на уличный пейзаж. Они взяли экипаж из целого ряда извозчиков, стоявших неподалеку от приюта, и вскоре уже катили на восток.

Лошади сбавили ход, как только свернули в узкие извилистые улочки района, который лондонцы именовали Ист-Эндом. Это было скопление убогих домишек, маленьких лавчонок и складов, выстроенных вокруг давно исчезнувших деревень, лепившихся когда-то к городским стенам. Теперь это нагромождение превратилось в грязные трущобы.

Клеркенуэлл, квартал, куда они направлялись, был чуть почище и не настолько перенаселенным и потенциально опасным, как другие части Ист-Энда.

– У него… у мистера Монтера… было воспаление легких. Вскоре стало ясно, что он не оправится. Местный доктор, мистер Снайп, тоже навещал его. Он и сообщил нам, когда мистер Монтер скончался.

Сидевший на противоположном сиденье Адэр хмурился с той самой минуты, когда они очутились в Ист-Энде.

– И вы получили письмо от Снайпа вчера утром?

– Нет. Предыдущим вечером. Монтер умер около семи.

– Но вас не было в приюте?

– Нет. По вечерам я не бываю в приюте.

Конечно, теперь, после пропажи мальчиков, Пенелопа велела, чтобы известия о кончине опекунов немедленно передавались ей, где бы она ни была. В следующий раз, узнав, что очередной ребенок осиротел, она возьмет экипаж брата, вместе с кучером и грумом, и помчится в Ист-Энд, невзирая на время дня или ночи… но сейчас нет смысла все это объяснять.

Она знала, что Адэр наверняка знаком с Люком, ее братом и опекуном, и могла догадаться, о чем он думает: Люк вряд ли одобрит ее поездки в подобные кварталы, да еще едва ли не в одиночестве и тем более по ночам.

Выглянув в окно, она, к своему облегчению, увидела, что они почти достигли цели.

– В этом случае трое соседей видели и говорили с мужчиной, который забрал Дика наутро после смерти Монтера. Его описание соответствует тому, которое дали соседи в трех предыдущих случаях.

Теперь лошади едва плелись. Наконец они свернули на улицу, такую узкую, что экипаж едва протискивался между домами.

– Ну вот, мы на месте.

Она поднялась в ту же секунду, как остановился экипаж, но Адэр оказался проворнее и, схватившись за ручку двери, вынудил Пенелопу отступить. Открыл дверцу и спрыгнул вниз.

Загородив собой выход, огляделся.

Широкие плечи, обтянутые модным пальто, оказались на ее пути, и оставалось только жечь их взглядом.

Наконец он не спеша отступил в сторону и предложил ей руку. Стараясь помнить о хороших манерах, она призвала на помощь сдержанность и самообладание и коснулась его пальцев своими… Воздействие его прикосновения, ощущение сильной ладони, властно сжимавшей ее собственную, так и не померкло.

Язвительно напомнив себе о том, что он здесь по ее просьбе, хоть и занимает слишком много места в ее сознании, она немедленно отдернула руку. Не глядя на него, ступила вперед и взмахом руки показала на лачугу:

– Здесь жил мистер Монтер.

Их приезд, естественно, привлек внимание: в немытых окнах показались лица. Грязные занавески откидывались там, где вообще не было стекол.

Перед соседним зданием стоял деревянный верстак.

– Его сосед – сапожник. Он и его сын видели незнакомца.