– Верни Рафаэля обратно! – смеясь, воскликнул знакомый голос, и мне стало не по себе. – Ты, дебил!

Я узнала этот голос! О боже…

Это невозможно. Я не видела возле дома серебристый внедорожник, правда, машин было слишком много, да я и не пыталась найти среди них его автомобиль.

Дверь распахнулась во всю ширь, и, пошатываясь, вышел парень, с хохотом выгружая на пол – что за черт? – черепаху. Она высунула голову, огляделась по сторонам и снова спряталась в свой панцирь.

В следующее мгновение парня, который выставил за дверь черепаху, затянули обратно в квартиру, и на пороге появился Кэм во всем своем полуобнаженном – рубашки на нем так и не было – великолепии. Он нагнулся и взял в руки зеленую зверушку.

– Прости, Рафаэль. Мои друзья – полные придурки… – И тут он поднял голову.

Я попыталась юркнуть обратно к себе, но было слишком поздно.

Кэм уже увидел меня.

– Ни фига себе… – Он явно опешил. – Какого черта?..

Я представила себе, как будет выглядеть мое поспешное бегство, и решила, что лучше не выставлять себя полной идиоткой.

– Привет… – пролепетала я.

Кэм часто заморгал, словно пытался прозреть.

– Эвери Морганстен? Это уже входит в привычку.

– Да. – Я с трудом сглотнула. – Пожалуй.

– Ты живешь здесь или в гости пришла?..

Я откашлялась, пока черепаха сучила лапками, норовя вырваться на волю.

– Я… я здесь живу.

– Что, серьезно? – Голубые глаза округлились, и он облокотился на перила. Я невольно уставилась на его спортивные шорты, отметив, как низко они сидят на узких бедрах. Не ускользнул от моего внимания и живот с ярко выраженными «кубиками», которым мог позавидовать любой спортсмен. – Ты правда живешь здесь?

Я заставила себя поднять взгляд, остановив его на солнечной татуировке.

– Да. Я здесь живу.

– Это же… я даже не знаю, как назвать. – Он снова рассмеялся, и наши глаза встретились. – Бред какой-то.

– Почему? – По мне так бредом было то, что он стоял на моей лестничной площадке, полуголый и босой, с черепашкой по имени Рафаэль.

– Да потому что я здесь живу.

Я онемела от изумления. Теперь было более или менее понятно, почему он в таком виде и откуда взялась черепашка, но поверить в это было трудно. Слишком много совпадений.

– Ты шутишь, да?

– Нет. Я живу здесь уже, наверное, пару лет со своим соседом. Это тот кретин, который выставил за дверь Рафаэля.

– Эй! – завопил парень из квартиры. – У меня есть имя. Сеньор Кретин!

Кэм рассмеялся.

– Так ты что, заехала сюда в этот уик-энд?

Я поймала себя на том, что киваю головой.

– Тогда это все объясняет. Я ездил домой, навещал своих стариков. – Он переложил Рафаэля в другую руку, прижимая копошащуюся черепаху к груди. – Что ж, черт возьми…

Я с такой силой вцепилась в дверь, что костяшкам пальцев стало больно.

– Это… м-м, твоя черепаха?

– Да. – На его губах появилась полуулыбка, когда он поднял своего питомца. – Рафаэль, познакомься с Эвери.

Помахав черепахе рукой, я тут же устыдилась собственной глупости. Рафаэль в ответ на мое приветствие втянул голову в панцирь.

– Какое забавное животное.

– И какие забавные шорты. Что там на них? – Он подался вперед, прищуриваясь, а я напряглась. – Кусочки пиццы?

Горячая кровь прилила к моим щекам.

– Рожки́ с мороженым.

– Хм. Мне они нравятся. – Он выпрямился, и его взгляд медленно поднялся вверх, оставляя за собой шлейф тепла. – Очень.

Я тотчас отпустила дверь и скрестила руки на груди. Уголки его губ слегка дрогнули.

– Спасибо. Очень ценное замечание, – съязвила я.

– Еще бы. Считай, что они получили мое одобрение. – Он закусил нижнюю губу и взмахнул ресницами. Эти глаза опять пронзили меня насквозь. – Нужно вернуть Рафаэля в его маленькое жилище, прежде чем он надует мне на руку, что он и собирается сделать прямо сейчас, а это не очень-то приятно.

Я усмехнулась.

– Могу себе представить.

– Слушай, заходи к нам. Ребята собираются уходить, но я уверен, что они еще побудут немного. Ты сможешь с ними познакомиться. – Он заговорщически понизил голос: – Они, конечно, в подметки мне не годятся, но, в общем-то, не так уж плохи.

Я пребывала в борьбе с самой собой, одна «я» хотела принять приглашение, а другая всячески этому сопротивлялась, не желая иметь ничего общего с этой компанией. И вторая в конце концов победила.

– Спасибо, но я собиралась лечь спать.

– Так рано?

– Уже за полночь.

Он улыбнулся.

– Все равно еще рано.

– Может, для тебя и рано.

– Ты уверена? – спросил он. – У меня есть печенье.

– Печенье? – Мои брови поползли вверх.

– Да, и, между прочим, я сам его пек. Я отменный кулинар.

Мне почему-то трудно было представить эту картинку.

– Ты испек печенье?

– Я много чего пеку и уверен, что ты умираешь от любопытства. Но сегодня у меня только шоколадно-ореховое печенье. Чертовски вкусное, уж поверь мне на слово.

– Как бы заманчиво это ни звучало, мне придется отказаться.

– Может, в другой раз?

– Может быть. – Но, скорее всего, нет. Я отступила назад, к своей двери. – Что ж, было приятно снова увидеть тебя, Кэмерон.

– Кэм, – поправил он. – И заметь: в этот раз мы обошлись без аварий. Похоже, традиции понемногу меняются.

– Это радует. – Я зашла к себе, а он все еще стоял перед моей дверью. – Тебе пора возвращаться, пока Рафаэль не описался.

– Это стоит того, – произнес он.

– В каком смысле? – нахмурилась я.

Он ничего не ответил и шагнул назад:

– Если передумаешь, я еще не собираюсь ложиться.

– Нет, не передумаю. Спокойной ночи, Кэм.

Его глаза распахнулись чуть шире, но ухмылка переросла в открытую улыбку, и у меня внутри что-то оборвалось, потому что от этой улыбки можно было сойти с ума.

– До завтра.

– До завтра?

– Ну да, завтра же астрономия? Или ты опять сбежишь?

Мои щеки вспыхнули. Господи, я уже почти забыла о своем позорном бегстве у него на глазах.

– Нет, – вздохнула я. – Приду.