шесть», как их по формулярам провели. Почему именно «шесть», никто не знал, таково было распоряжение сверху. Видимо, где-то были другие, от номера одного до пятого. В набор входили фляжка с водой, армейский котелок, круглый красноармейский, ложка с ножом, кружка. Из столовых приборов и утвари это все. Из припасов: две банки консервов, крупы полкило, пачка сухарей, это килограмм в бумажной обертке, соль и кусок сахара, заварка. Кроме вышеперечисленного, имелась плащ-палатка, спички и кусок веревки метров пять. На этом все. Рыболовных снастей не было, придется свои доставать из чемодана.

Всего требовалось пять наборов на наш борт: трем членам экипажа, борт-стрелка я тоже считаю, ну и нам с майором. Команда сидоры уже получила, вот и я сходил получить и расписался об этом. Майор вернется, он за час до наступления темноты должен прибыть, и вылетаем. Сидор не я нес, бойца напряг, мне тяжело пока грузы таскать.

Добравшись до палатки, где стояла моя койка, там же чемодан под ней и вещмешок, отпустил бойца и стал комплектовать свой спаснабор. Коробка с рыболовными принадлежностями, есть мотки, на конец палки привязал и удочка готова. В общем, неплохо. Кусок сала положил, пачку печенья и решил, что хватит, а то не закрою. Завязать помог один из летчиков. Сама эскадрилья не стояла, а активно летала, но в основном по тылам. Это только мы ночью будем летать, а днем отсыпаться. Хотя нет, тот лейтенант, что мне с сидором помог, этой ночью выбрасывал разведку над территорией противника, так что тоже недавно проснулся. А вот Юрку не видел, когда я в рейсе – тот спит, а когда я сплю – уже тот в рейсе. Механик отнес сидор и убрал в салон самолета, а я снова к КП прошел.

Майор как раз освободился. Он принимал доклад у летчика с только что вернувшегося транспортника, пассажиров его уже отправили в город, вот и решил я вставить свое слово.

– Товарищ майор, разрешите поинтересоваться?

– Эх, никак не привыкну к уставному обращению, – вздохнул тот. – Говори уже.

– Вы сказали, что зениток не будет.

– Да, мне так сообщило вышестоящее начальство. Не то что не будет, могут даже и эту забрать. Большие проблемы с зенитными средствами. Не хватает.

– Я думаю, эту проблему можно решить с нашей помощью.

– Говори, лейтенант, – сразу заинтересовался он.

– Можно карту?

Подойдя к карте, расстеленной на столе, я стал указывать на ней, где и в каких местах видел у наших брошенных колонн зенитные средства. Автоматические зенитные пушки нам не интересны, вывозить замучаешься, а вот пулеметные зенитные средства вполне.

– Вот в этих трех точках у брошенных колонн удобные места для посадки и взлета самолетов вроде наших транспортников. Смотрите, мы вылетаем на разведку, тут высаживаем механика и бойца поздоровее, который и охранять будет, и поможет. Пока мы разведку ведем, они обе зенитки снимут с кузовов машин, разберут, отнесут к месту посадки, и на обратном пути мы их заберем. Нашей эскадрилье положен ведь зенитный взвод, две установки. Одну оставим, другую тыловикам для охраны тыловых колонн отдадим. Может, что за нее выторговать можно будет.

– Мы с тобой не торгаши, но идея интересная, жаль только, что все зенитки у немцев в тылу.

– Риск есть, но и отдача не меньше.

– Нет… все же рисковать не будем, – подумав, уверенным тоном сказал комэск.

Стало ясно, что когда он работал на аэродроме «Аэрофлота», то был на своем месте, а тут с ним каши не сваришь, очень риски не любит. Не сработаемся, точно говорю. Ну а дальше затянула рутина подготовки, прибыл Турбин, вид он имел не выспавшийся, но вполне довольный, и мы, снова поднявшись в небо, полетели к передовой. Добрались до нее, когда окончательно стемнело, тот, кто выпускает нас в рейс, довольно точно это делает. Дальше началась привычная работа, связь действительно изрядно облегчала задачу. Пару раз нас прожекторами осветили, зенитки начали работать, но пилот со снижением ушел и на бреющем скрывался во мгле. Так и работали. А вот ближе к часу ночи я скомандовал пилоту, который был с нами на связи, слушал наши переговоры с Турбиным:

– Капитан, срочно на посадку иди. Сейчас вправо, снижаешься и сядишься на поле. Оно ровное, я посмотрел.

– В чем дело, лейтенант? – чуть ли не хором спросили командир борта и майор.

– Обнаружил детей. Похоже, эвакуировали пионерский лагерь, все с галстуками. Спят в овраге, больше сотни детей, с воспитателями.

– Ты и галстуки рассмотрел? – удивился Турбин.

– Двести метров до них, на светлой одежде выделяются. Не ошибешься.

– Ты уверен, что поле нам подойдет? – уточнил командир борта, снижаясь с левым разворотом.

– Да.

– У нас приказ найти нашу танковую дивизию, – напомнил Турбин.

– Предлагаю высадить штурмана, отдать ему наши спаснаборы, а следующей ночью прислать три борта. Дети вес небольшой имеют, за раз всех увезут. Штурман разведет костры, это и позволит летчикам сесть на поле.

– Хм, мне нравится, – задумался майор. – Идем на посадку.

Та прошла штатно, потрясло конечно же немного, но самолет остановился и начал разворачиваться для взлета, всего в двухстах метрах от края оврага, где виднелось множество детских голов, что за нами наблюдали. Видимо, наша посадка их разбудила и как бы не вспугнула, нужно опознаться. Так что пока мы разворачивались, штурман добежал до оврага, ну и пообщался со старшим воспитателем. Это действительно оказались пионеры из лагеря, двигались домой, в Киев. Так и договорились, что их заберем следующей ночью. Вот с припасами помогать было не нужно, поскольку они набрели на расстрелянную с воздуха автоколонну и набрали продуктов. Так что штурман остался, а мы, снова поднявшись в небо, начали искать нужную дивизию. У командира связь была со штабом корпуса, а там дальше армии и фронта, знали, что та где-то тут.

– Есть, вижу танки под деревьями. Наши! – воскликнул я.

Мы сделали большой круг у леса, где я заметил технику. Также заметил немало немецких подразделений, где танки были, а где пушки в засаде, и, дальше вернувшись к лесу, совершили посадку прямо на дорогу. К нам бежали бойцы и танкисты в своих ребристых шлемофонах. Судя по решимости на лицах, брать собирались немцев, что к ним прилетели, поэтому вышедший наружу Турбин, я его фонариком осветил, дал понять, что мы свои.

Дальше, пока бойцы вручную разворачивали самолет, моторы заглушены были, Турбин отбыл на машине к штабу дивизии. Это действительно была та часть, что мы искали. Пока его не было, прибежал, причем именно прибежал, начальник штаба дивизии, и я на