как после гранаты в донорском банке. На простыне словно рота переспала. Фаллоимитатор под кроватью нашли, в презервативе и в кошачьей шерсти. Сейчас криминалисты будут отделять семена от плевел, в прямом смысле выражения.

– Ты хочешь сказать, что она проститутка? – спросил Дорофеев и потер нос.

Дрозд ответила, что не знает, так как свечку не держала, а соседи ничего про такую профессию не рассказывали. Они бы наверняка заметили, если бы в квартиру паломники стояли живой очередью. И потом, зачем проститутке работать в салоне красоты администратором? Капитан добавила, что, может быть, не совсем понимает, как устроен мир, но полагает, что такому делу, как предоставление сексуальных услуг за деньги, нужно отдаваться целиком. Да и на салон для плотских утех квартира не похожа, скорее, на помойку. Но такая версия также имела право быть, и теперь они с командой будут работать и в этом направлении тоже, заключила она.

Дорофеев то ли с досадой, то ли с радостью первооткрывателя стукнул кулаком по столу:

– А ты понимаешь, что такое предположение коренным образом меняет дело? Ведь если она проститутка, то ее убийство может быть одним из серии. У нас давно проститутки жертвами убийств не проходили? Надо поднять архивы за последние десять лет. Ведь эти вурдалаки, джеки-потрошители, бывает, засядут тихо лет на пять, а потом – снова-здорово. Так что все эти биоматериалы надо разделить и по генетической базе сверить с теми, что в наличии.

– Уверена, что этим уже занимаются, просто еще достаточных данных нет, – развела руками Дрозд.

– Да! – спохватился подполковник. – А что у нас с камерами? Надподъездными, внутриподъездными. С них-то информацию забрали?

Дрозд ответила, что как раз с камерами там проблематично. Те, что снаружи, не работают, а которые внутри – отсутствуют. Дом старый среди относительных новостроек, и управляющая компания им не сильно занимается.

– Хорошо, хрен с ней, с компанией, – возмутился начальник, – уличные камеры должны работать? Время приблизительное смерти определили? Значит, надо камеры пересмотреть, кто проходил, как проходил. Главное – куда. Убийца мог, конечно, разные дороги использовать, если он серийный, то наверняка продумал пути наступления и отхода и его нужно будет искать внимательнее, а если просто любовник, то мы его точно увидим в короткий промежуток времени. Он же ее не расчленял по кускам. Пырнул и ушел. Дело недолгое.

Когда Дрозд шла к себе в кабинет после разговора с начальством, то подумала, что какая-то ее часть превращается в циничный овощ. В ней словно жили два человека. Один – беспомощный и дрожащий ребенок. Другой – отвратительный, грубоватый бесполый андрогин, для которого трупы, кровь, фразы со словами «пырнул», «добил», «утопил», «вскрыл» и «сбросил» являются средой обитания, а на нормальную жизнь этот андрогин смотрит через узкое грязное окно размером с отверстие в двери тюремной камеры и понимает, что пути на свободу нет. Еще семь лет назад, когда оканчивала психфак МГУ, она не могла себе представить такое свое существование даже в самых страшных ночных кошмарах.

Правильно ей мать говорит: теперь в ней нет ни жены, ни матери и наличие женщины в принципе под сомнением. Ну не могла она дальше заниматься психологией. Бросила магистратуру, потому что уже тошнило от своего мужа, научного руководителя. Поддалась по молодости его чарам, думала, он такой глубокий, всезнающий, самоуверенный, в меру развязный, а оказалось – чудик с кучей насекомых в голове, причем разных: если бы только одни тараканы, но были еще и скорпионы, и клопы-вонючки, склонность к злоупотреблению алкоголем и несостоятельность хоть что-нибудь сделать значительное, неспособность себя отстоять, не то что заступиться за жену.

Однажды в клубе, куда она его периодически вытаскивала с превеликим трудом, к ней приставал какой-то хрен, хватая за грудь, а ее муж стоял рядом и делал вид, что ничего не замечает, даже между ними не втиснулся. Когда Виталине пришлось постоять за себя самой и оттолкнуть наглеца, тот схватил ее за подбородок и начал шипеть всякую грязь своим вонючим ртом. Что сделал муж? Спас ее, конечно же. Стал звать охрану на помощь. Какие-то парни рядом схватили урода за шквары и дали в рожу. А муж стоял и звал охрану. Вывели и урода, и тех парней. А супруг потом долго рассказывал о том, что ударить человека – это бесчеловечно, но закон возмездия неминуем.

Дрозд съехала от него в тот же вечер в гостиницу. Хотела к матери перекантоваться. Но мать ответила, что у нее своя жизнь, а жизнь дочери она устроила, выдав ее замуж за достойного человека, ее бывшего аспиранта. Теперь задача дочери – быть благодарной и ценить семью, детей нарожать и тоже поступить в аспирантуру, чтобы быть достойным членом общества. Как будто обществу не все равно, есть ли у нее в наличии ученая степень и дети.

Виталина тогда не спала всю ночь, ей было обидно, она была зла. А через неделю она подала документы в юридический на заочный.

Сказав себе «стоп», она отбросила самокопание и вернулась к делу об убийстве. Мысль Дорофеева про камеры, конечно, не была блистательной в своей новизне, но неоспоримой и важной к исполнению. Капитан позвонила экспертам и после их жалоб на отсутствие времени и неготовность полного отчета по материалам исследования выяснила приблизительное время наступления смерти.

Подумав о том, что времени у всех одинаковое количество, она набрала своим помощникам – Семе и Шуре. Оба были мальчиками, и оба – в звании лейтенанта. Работали под ее руководством уже года полтора, почти сразу после окончания юрфака, активничали иногда до уровня хаоса, но если Виталина их вовремя притормаживала и придавала слаженности их поступкам, то работа двигалась неплохо. Уменьшительными именами капитан называла их только про себя: она точно знала, что лодку нельзя называть «Титаник» и сюсюкать с человеком, если хочешь от него ответственности.

– Семен, есть что новое по убийству тетки из кошачьей квартиры? – спросила она.

Помощник ответил, что удалось выяснить месторасположение глуши, в которой та проживала. У нее действительно там был какой-то партнер: то ли муж, то ли еще кто. Так что название деревни и ареал поиска им понятны, там всего три дома – две избушки. Сейчас они с Александром готовы туда выдвинуться, если не будет дополнительных распоряжений.

– А откуда сведения? – поинтересовалась Дрозд.

– Да у них в салоне есть тетка из ближнего зарубежья, которая полы моет. Она не целый день присутствует, а так, один-два раза в день приходит, в зависимости от времени года. Нам про нее сразу сказали, но ее не на тот