Черррррррт.

Вся моя предписанная самой себе психотерапия пошла псу под хвост.

Согласно одной книжке по психиатрии, врачи иногда говорят особо зацикленным пациентам: то, что они себе внушили, абсолютно точно не сбудется. Если же расстройство долговременное, пациент начинает действительно верить в то, что этого не произойдет. Так что я решила вычеркнуть имя Того, Кто Должен Остаться Неизвестным из своего словаря, чтобы забыть его как можно скорее. Он все еще останется безымянным, но мне не будет уже так гнусно от этого.

Однако семь месяцев — изрядная помеха для тщательно лелеемой мною амнезии.

Я не собираюсь писать о нем. Нет. И думать о нем я не буду. Я лучше подумаю о Маке. О Маке без одежды…

Ну что ж, после недели бесконечных «представлений» заявляю официально: я не могу больше упиваться тем, что у меня полная неясность с дружескими отношениями с кем-либо. Шесть месяцев назад в Пайнвилле тоже было не все гладко, это только сближало нашу школу с другими претенциозными учебными заведениями округа.

Школа Хайтстауна, например, была местом обитания детей крупных дельцов с Уолл-стрит, и детишки эти направо и налево рассуждали о своей непогрешимой репутации, однако выяснилось, что треть выпуска 1996 года подцепила сифилис на одной из оргий старшеклассников, организованной в целях «повышения духа сплоченности» («Займитесь оргией!» — был самый популярный слоган в то время в стенах школы).

А возможно, вы слышали и о другом вопиющем случае, произошедшем с ученицей Истлендской школы. В 1999 году она сбежала с дискотеки и на заднем сиденье машины произвела на свет здорового трехкилограммового младенца. Оставила орущего ребенка в автомобиле, вернулась на танцульки и попросила диджея поставить заводную песенку «Бум, бум, бум». Психологи волосы на голове повыдергали, пытаясь интерпретировать символическое значение выбора песни, однако ответ был прост: нашей мамочке нравились модные современные ритмы.

Эти «желтые» историйки происходили менее чем в получасе езды от моего дома, что вызывало неоднозначную реакцию людей, когда они узнавали, что я из Пайнвилля: «О, Пайнвилль? Это в пятнадцати минутах от Бум-мамы». Я предпочитала сохранять анонимность, так как мои оправдания выглядели довольно нелицеприятно: «Да, я знаю. Я живу в такой заднице, что вам и не снилось».

Здесь, в летней программе, мои страхи оправдались. Пайнвилль теперь стал так же хорошо известен, как и его соседи, и у этой славы было даже два источника: 1) книга и фильм мисс Хайацинт Анастасии Вэллис и 2) место рождения отца-основателя бойз-бэнда Кейджея Джонсона и шлюхи, разбившей ему сердце.

Я не хочу тратить чернила на описание этого человека, поскольку это может негативно сказаться в дальнейшем, меня гложет мысль о том, что я скорее позволю выдергать себе зубы средневековыми клещами, нежели разрешу однокурсникам высмеять меня.

Я избегала писать об этом еще и потому, что по кампусу могла разнестись весть о том, что я — «та самая девушка из Пайнвилля, которая знакома с другой девушкой из Пайнвилля, ставшей любовницей Кейджея Джонсона». Это уж слишком, с учетом того, что я хотела окончательно утвердить свою независимость от Бриджит.

Карл Джозеф Джонсон — выпускник 1999 года. Его отправили в кутузку после того, как полиция обнаружила, что он спер у соседей газонокосилку и толкнул ее за смешные деньги. (Рекламный ход? Джонсоны были единственными в районе Бэй Гейт, чей газон представлял собой довольно приличное зрелище, не то что заросшие газоны соседей). В отличие от других малолетних правонарушителей Пайнвилля, Джонсон занялся криминалом на полном серьезе и перекрестился в Кейджея, одного из пяти членов музыкальной группы «Хам-В».

Поскольку сомнительно, что «Хамов» занесут в анналы мировой музыки, я вкратце опишу их вклад в поп-культуру в нашем городке. «Хамы», скорее всего, станут последним отображением тинейджерской попсы, группой, собранной в отчаянной попытке затмить блеск Эминема и урвать у других жаждущих славы ртов глоток воздуха из сферы, именуемой «бойз-бэнд». Слезоточивые баллады и фанковые прихлопы «Хамов» звучали точно так же, как и опусы их сладких предшественников, однако слова к песням были подобны взрыву. «Хамы» стали первой группой, заслужившей статус «опасно» в негласной шкале родительских ценностей.

Кейджей был вокалистом так себе, но в группе его держали за рыжие волосы и веснушки. Злой гений, стоящий за «Хамами», решил, что нужен рыжеволосый веснушчатый смазливый малолетний преступник, чтобы уравновесить остальных: Смазливого Сексуального Блондина, Смазливого Меднокожего Итальянца, Смазливого Латино, Смазливого Чернокожего и Смазливого китайско-французско-канадско-кубинско-шведского Гея.

Прошлой весной, когда все пять «Хамов» дрочили над журнальчиками с девицами, выискивая тех, кто мог бы сыграть «шлюху» в их видеоклипе на единственный сингл «Шлюха», Кейджей неожиданно узнал одну из моделей, Бриджит Милхаус. Это была не кто иная, как Бриджит Милхокович из Пайнвилльской школы, блондинка номер один в списке «Самых трахательных новеньких». Кейджей не лез к ней, пока его не выперли из школы, поскольку Бриджит все еще гуляла с Бэрком, хотя тот уже переспал с Мэндой. Чтобы воплотить свою фантазию в реальность, Кейджей пригласил Бриджит побыть шлюхой в кино — сюжет заключался в том, что в клипе они сначала орали друг на друга, а потом начинали яростно целоваться и поливать друг друга краской, и все это — в страшно замедленном темпе, что в музыкальном видео символизирует бурные эмоции.

Ни ярость его тогдашней подружки Шейлы из девичьей музыкальной группы «Джиллбейт», ни пожарный брандспойт не могли остудить страсть Кейджея. (Хм, звучит знакомо. О нет. Я думаю, это строчка из одной из песен «Хамов». Господи.) Кейджей был околдован Бриджит и лез из кожи вон, чтобы завоевать ее. Бриджит падка на гламур и не могла отказать ему в просьбе походить с ним на кинопремьеры, шоу и вечеринки, организованные совершенно не знакомыми ему людьми. Невероятно, но хватило всего одного свидания, чтобы Бриджит обнаружила, что размер славы Кейджея напрямую зависит от размеров Кейджеева сфинктера.

— Он был, типа, самой большой задницей из тех, с кем я встречалась, — заявила Бриджит во всеуслышанье в понедельник после памятного свидания.

Несмотря на то что «Шлюха» добралась до восьмого места в чартах, появление «Хамов» на обложках тинейджерских журналов разочаровало меня. Очевидно, у «Хамов» была своя маленькая, но очень активная аудитория (они называли себя «хаммерами»), которая позволяла Кейджею наслаждаться жизнью, хотя она не имела ничего общего с популярностью «Хамов» целиком. «Хаммеры» отвечали за появление на форумах группы таких сообщений, как «белокурая шалава из видеоклипа», которая «разбила сердце бедного Кейджея» в течение многих месяцев после их первого и последнего, нигде не афишированного свидания. Бриджит поклялась никогда больше не встречаться со знаменитостями (или псевдознаменитостями).

— Если только это не будет Джеймс Дин, восставший из мертвых[2], — заявила она.