Я открыла окно.

Зловещая тишина нависла над похожей на парк лужайкой с подстриженными живыми изгородями. Не было слышно ни птичьего щебета, ни шелеста листьев, я могла разобрать только нервное ржание лошадей, которое ветер донес до моего слуха.

С неспокойным сердцем я быстро пошла под душ, оделась и упаковала свои школьные вещи. Это не имело никакого отношения к проклятию, конечно, нет. Тем не менее, я все еще думала об этом, когда спускалась по лестнице с темно-красным ковром и услышала голоса Бетти и Уилфреда в вестибюле.

– Говорю вам в последний раз, Бетти. Пожалуйста, оставьте меня в покое с этой темой. Это личное.

Кухарка уперлась руками в бока.

– Но, Уилфред, в чем дело? Вы должны танцевать и петь, вы должны кричать на весь мир: «Я влюблен, я влюблен!» Каждому суждено найти свою половинку, я всегда это знала.

Седой дворецкий покачал головой.

– Это справедливая просьба, Бетти. Разве вы не можете просто исполнить ее?

Я была уже слишком близко, чтобы теперь можно было незаметно вернуться. Кроме того, мне нужно было в школу, и даже если у меня не было намерения врываться в этот конфиденциальный разговор, мне, вероятно, ничего другого не оставалось.

– Доброе утро, Джун, – поприветствовала меня Бетти и широко улыбнулась, осматривая меня с головы до ног. – Что же сегодня происходит? Ты тоже, кажется, сияешь изнутри, моя дорогая. Может быть, ты так же влюблена, как наш добрый Уилфред?

– Бетти! – прошипел дворецкий. Его брови были плотно сдвинуты, и я не могла припомнить, чтобы когда-либо видела его таким расстроенным. Я сильнее натянула лямки своего рюкзака и быстро огляделась. Может быть, здесь был замешан Престон? Неужели он своим даром заставил Бетти сказать то, чего она обычно не говорила? Так же, как тогда, при нашей первой встрече на кухне, когда она под влиянием Престона утверждала, что он был ей самым дорогим из двух братьев-близнецов?

– У нашего доброго Уилфреда есть великолепный секрет. Никогда не угадаешь, с кем он провел выходные в Виндзоре! – Бетти возбужденно бегала взад и вперед перед окнами от пола до потолка в прихожей. – Я бы, кстати, тоже не узнала, если бы продавщица из пекарни Барри в очередной раз не проболталась. Благо, видимо, у нее нет собственной жизни, о которой можно говорить, с тех пор как ее бросил муж. – Бетти всегда была разговорчивой, но никогда не была такой болтливой и, главное, такой язвительной. Уилфред все больше напрягался рядом со мной, и я вспомнила, что во время нашего разговора о его планах на следующие выходные у меня действительно возникло ощущение, что он был не совсем честен.

– Ладно, не надо гадать. Мадлен. Она – его дама сердца. – Бетти явно доставляло удовольствие разглашать тайну Уилфреда.

Дворецкий ответил холодным взглядом, который мог пронзить насквозь.

– Однако я здесь не единственный с секретом. А как насчет ваших небольших запасов алкоголя под раковиной?

– Ради всего святого! Я? Тьфу, что это за подлое обвинение! Стыдитесь!

Уилфред посмотрел на кухарку своими умными глазами.

– Это не обвинение, а правда, Бетти. Она уже много лет прячет там свои припасы, точно так же, как старый Джозеф прячет свои сигареты под скамейкой в саду.

Я задумчиво нахмурилась. Это, по крайней мере, объяснило, почему мы с Лили наткнулись на садовника у кованой скамьи перед потайным ходом. Лицо Бетти стало совсем красным, но, прежде чем она успела что-то сказать, я протиснулась между ними.

– Вы не видели Блейка? – Мне нужно было срочно поговорить с ним о своем странном чувстве.

– Джентльмены уже покинули дом, – заметил Уилфред, игнорируя Бетти, которая все еще хватала ртом воздух, ища подходящий ответ. Не желая слушать остальную часть их разговора, я быстро попрощалась и побежала на кухню, чтобы схватить яблоко. Поскольку Мэри как раз была занята тем, что убирала посуду для завтрака в посудомоечную машину, я воспротивилась искушению заглянуть под раковину и как можно скорее покинула дом.

Пока я ехала в школу на автобусе, в моей голове неустанно кружились мысли. Почему Уилфред и Бетти вели себя так странно?

То, что Престон имел какое-то отношение к делу, теперь можно было исключить. В конце концов, ему нужен был зрительный контакт, чтобы использовать свой дар. Кроме того, кухарка и дворецкий, казалось, не лгали, а говорили правду, что было крайне неприятно для окружающих.

Мадлен и Уилфред.

По-видимому, мне не показалось, что я видела Уилфреда в театре. Значит, он был спутником Мадлен. То, что эти двое были кем-то вроде пары, казалось довольно странным. На первый взгляд, кудрявая маленькая француженка и сдержанный дворецкий очень подходили друг другу. Но, скорее всего, это можно было бы утверждать и обо мне с Блейком. Невольно воспоминания о вчерашней ночи снова прокрались в мою память, и я задалась вопросом, кем именно мы были? Свои чувства я знала… Но что чувствовал Блейк?

Я сделала глубокий вдох и прислонила голову к тонированному оконному стеклу автобуса. Снаружи пейзаж с его пологими холмами и романтическими садами тянулся мимо меня. Но и они были омрачены зловещим фиолетовым светом, который разливался по окрестностям. Неужели лорд был прав в своих угрозах? Возможно, это были первые проявления проклятия?

«Если вы сблизитесь с моим племянником, несчастье распространится вокруг и не остановится даже перед невинными» – прозвучали у меня в голове слова лорда.

В моей груди разлилось неприятное чувство. Лорд недвусмысленно дал понять, что мне следует держаться подальше от ребят. Однако прошлой ночью я вовсе не держалась подальше от Блейка. Перед моим мысленным взором всплыли яркие вспышки, которые я видела вчера в его глазах. Были ли они знаком, своего рода предвестником?

Стоп. Я не позволю себе сходить с ума. Может быть, сегодняшний день был просто редким, потому что Луна находилась в знаке Скорпиона или что-то в этом роде.

Во время поездки я беспокойно наблюдала за пожилой супружеской парой, которая начала тихо спорить в автобусе, и за всхлипывающей женщиной, которая сидела впереди. Настроение, царившее сегодня, действительно было более чем странным, и оно не улучшилось, когда я наконец добралась до школы и вошла в класс Маргарет Тэтчер.

– Я читала твой дневник два года назад, – как раз сказала одна из моих одноклассниц своей подруге. Они стояли рядом со старой зеленой школьной доской и выглядели так, словно ссорились. – Вот почему я увела у тебя Кларка Митчелла. Потому что ты написала, что я полная бездарность.

– Ты сделала что? – ошеломленно спросила ее подруга. Я быстро пошла дальше. Почти все в классе, казалось, спорили, даже в последнем ряду, где я разглядела Лили и Грейсона.

Лили сидела на одном из потертых темно-коричневых деревянных столов спиной ко мне, без умолку тараторя.

– Не делай этого, Грейсон!

– Но, дорогуша, это не имеет большого значения.