– Если быть точным, то последним с Лувуа виделся я, – сообщил Саймон, гораздо менее уязвимый для ядовитого язычка Дафны. – Он пребывает в отличном расположении духа, как и его новая жена. Они показались мне вполне счастливыми. А как поживает Блессингтон? – спросил он без перехода. – Все ещё в Ирландии?

– Чарлз очень занят своими поместьями.

И новой ирландской любовницей – об этом Саймону тоже было отлично известно.

– Я слышал, что Чарлз обрёл новое призвание. Но сельское хозяйство? Я считал его более тонкой натурой.

Дафна не удержалась от сердитой гримаски, но тут же проговорила:

– Тем не менее он целиком предан этому делу. – И нанесла ответный удар: – Вы скоро собираетесь в Монксхуд?

Саймон, не уступавший Дафне в этих играх, обратился к супруге с безмятежной улыбкой:

– Как ты считаешь, дорогая? Нам пора навестить мою матушку?

– Я с нетерпением жду этой встречи.

По рядам публики прокатился возбуждённый шёпот. Изабелла не делала тайны из своего отношения к Кэролайн и говорила во всеуслышание, что никогда не позволит своему сыну жениться на женщине, чей отец упился до смерти, оставив её без гроша;

– Гор предупредил, что матушка вот-вот уедет во Флоренцию, – заметил Саймон с улыбкой. – Наверное, нам следует поспешить с визитом, чтобы застать её дома.

Не знай гости этого человека как облупленного, они всерьёз могли бы предположить, что Саймон общается с матерью гораздо чаще, чем того требуют деловые отношения.

Все в мыслях злорадно потёрли ручки: этот визит к вдовствующей герцогине обещал стать гораздо интереснее, чем премьера в «Ковент-Гардене»!

– Вы надолго задержитесь в Лондоне? – спросил молодой граф Дэлхьюз.

И те из прежних друзей Саймона, кто попал сегодня к нему в дом, чтобы поглазеть на чудо из чудес – их женатого приятеля, уловили в вопросе Дэлхьюза скрытый подтекст: «Когда ты избавишься от жены?»

Кэролайн переглянулась с Саймоном.

– Я пока не знаю, – сказала она. Хотя если бы не Изабелла, Каро без промедления удалилась бы в их загородный дом. Её душили чопорность и неискренность высшего света.

Герцог ободрил жену ласковой улыбкой и только после этого обвёл взглядом обращённые на него лица.

– Это зависит от многих причин, – сообщил он. От того, надолго ли ему хватит терпения изображать из себя преданного мужа. Или как много времени потребуется его жене, чтобы забеременеть. Или насколько им хватит взаимной привязанности, чтобы ежедневно выносить общество друг друга.

– Без такого игрока, как ты, у Дугласа стало совсем скучно, – пожаловался Дэлхьюз.

Саймон понял, чего не хватало Дугласу в первую очередь.

– Возможно, после медового месяца, – буркнул он.

Кэролайн покраснела как маков цвет.

– Я уже говорил о том, что Каро мечтает преобразить наши сады? – Саймон с лёгкостью увёл разговор от опасной темы. – Вам следует попросить её рассказать о садах в Вилла-Д'Эсте. Это её любимое место. Расскажи им, дорогая, какие там гроты. – Он положил руку на спинку дивана и слегка прижался к ней.

Это был демонстративный жест повелителя и защитника. Он предупреждал всех стервятников: тот, кто обидит мою жену, пусть пеняет на себя! Довольно непривычная роль для мужчины, который был безупречно учтив и столь же безупречно равнодушен к своим дамам.

Вечер продолжался. Провокационные вопросы сыпались один за другим. На них давали невразумительные ответы, только подогревавшие всеобщее любопытство, пока наконец Саймон не почувствовал, что теряет терпение. Он встал и отвесил гостям ленивый поклон:

– Я благодарен вам всем за то, что вы поспешили прийти сюда и поздравить нас с возвращением в город. Но у нас с женой намечено одно важное дело.

Он помог Кэролайн подняться с дивана, обнял её за талию и поцеловал – не в губы, а в щёку. После чего препроводил её вон из гостиной.

Гости так и остались сидеть, онемев от шока.

Герцог не просто хорошо относился к своей жене – он находил её сексуально привлекательной и не боялся это продемонстрировать!

Какой потрясающий, какой восхитительный скандал!

Нет, вы только попробуйте себе представить: бесподобный герцог Харгрейв по уши влюблён в свою жену!

Из гостиной всех словно ветром выдуло. Гости понеслись по городу разносить сплетни.

На протяжении последующих двух недель Саймон с таким трудом сживался с наложенными на него узами, что злопыхатели дружно о нём заговорили. Он вывозил Кэролайн на все светские приёмы и балы, он постоянно бывал в театре, он даже не ленился ходить с ней по магазинам на Бонд-стрит. Его ни разу не видели в закрытых мужских клубах или в будуарах прежних любовниц, и это вынужденное соблюдение всех правил морали не могло не сказаться на его настроении.

Он стал раздражительным и грубым.

Даже Гору – образцу добродушия и незлобивости – пришлось однажды испытать на себе всю силу хозяйского гнева.

Саймон немедленно извинился за свою вспышку и рухнул в кресло. Отдышался и начал вполголоса ругаться себе под нос. Он ругался долго и со вкусом,

– Я мог бы чем-то помочь вам, сэр? – осторожно поинтересовался Гор, когда поток ругательств иссяк. Правда, секретарь все равно предпочитал держаться на безопасном расстоянии и не отходил от двери.

– Спасибо, что спросил, но нет. – У герцога вырвался сокрушённый вздох. – А теперь выкладывай мне плохие вести. Что у нас на сегодня?

– Обед у Юстисов, сэр.

Саймон громко застонал.

– Талия сказала мне, что леди Харгрейв все ещё отдыхает, наверное, у неё разыгралась мигрень. Возможно, леди Харгрейв не захочет сегодня выезжать в город?

Саймон поднял голову и внимательно посмотрел на Гора.

– А ведь и в самом деле! – Он тут же вскочил на ноги. Подавленности и тоски как не бывало. – Спасибо, Гор. Сегодня ты мне больше не понадобишься!

* * *

Войдя в спальню, Саймон был поражён царившим в комнате полумраком и задержался на пороге, охваченный тревогой и сочувствием. Осторожно, стараясь не шуметь, он приблизился к кровати.

Кэролайн открыла глаза.

– Гор сказал, что у тебя мигрень. – Она действительно выглядела необычно бледной. – Хочешь, я пошлю за врачом?

– Нет, это просто расстройство желудка. Мне стало дурно после завтрака.

– Вчера на обеде у Грэнтли подавали прокисшее вино. Может быть, ты отравилась?

– Возможно.

Её сдавленный голос встревожил Саймона ещё сильнее.