Невозможно. Старшее божество её уровня даже древние не смогут НАСТОЛЬКО обмануть. По крайней мере, обычные древние боги, в том смысле, насколько к таким существам вообще применим термин «обычные». Кто-то, стоящий ещё выше? Нет, тоже невозможно. В то, что в её судьбу вмешивался кто-то уровня Хора или Хранителей Эш не верила. В том, какие интриги плетут эти существа, нет места не то что судьбе одного смертного, там не каждый старший бог подойдёт на роль пешки. Само знание о них для смертного уже нонсенс, но у реинкарнатора, было достаточно интересных жизней, чтобы собрать паззл из крох информации.

Так что оставался один вариант — Вендуа оставила эти воспоминания заблокированными специально. Ещё один урок-наказание? Очень похоже на то…

— Эш, — вырвал девушку из размышлений обеспокоенный голос Риннэль, — Что с тобой, бездна тебя подери?

— Я вспомнила… кое-что. Кое-что, что похоже, было заблокировано несколько жизней подряд. И это очень… важная память.

— Блок памяти прошлых жизней? Я с таким не встречался, — Рин, увидев, что Эш успокоилась, отпустил её, и нахмурился, — Но сломать блок воспоминаний не так просто. Нужно либо внешнее воздействие, либо какой-то триггер.

— Жанна, — сказала Эш, оборачиваясь к беловолосой девушке, — Твои слова о том почему вас с Риннэль так… тянет ко мне. Ты почти дословно процитировала слова одного… человека, которого я знала много жизней назад. И это… сорвало блок.

Эш было тяжело говорить. Морально тяжело. Поэтому она делала длинные паузы посреди почти каждого предложения. Слишком тяжело и грустно было на душе.

Следующие несколько минут троица провела в молчании. И у Жанны, и у Риннэль хватало мозгов, чтобы исходя из имевшейся информации всё понять. Не в деталях, но по сути. Никогда они не видели Эш такой. Если эти воспоминания были заблокированы, если они всплыли от признания Жанны, если заставили непоколебимую девушку с десятками жизней за плечами плакать… Суть была очевидна. Когда-то Эш Любила. С большой буквы. И больше её Любви нет. И этого понимания и Жанне и Рин было достаточно, чтобы сопереживать подруге.

Да, пожалуй, просто подруге. Ни Жанна, ни Рин не испытывали иллюзий и раньше, а уж теперь тем более. Может, между ними и Эш и есть необузданный секс, может быть им приятно подниматься по этажам вместе, может быть они никогда не предадут друг друга. Но это… не любовь. По крайней мере, не такая любовь. Никогда они не займут в сердце Эш то место, которое там, очевидно, занимал упомянутый ей человек. Да и Эш в их сердцах тоже.

Да, они испытывали к ней сильную симпатию и привязанность. Да, им нравилось быть вместе с Эш, заниматься с ней сексом, проводить с ней время, странствовать по Ахегауму вместе… Но Эш не первый такой их спутник. И не последний. Однажды, симпатия сменится скукой, однажды привязанность начнёт ощущаться обыденностью, и совместное приключение превратится в обязанность… И тогда они просто разойдутся своими путями. И у Жанны, и у Риннэль такое было уже не раз. А любовь… Любовь осталась где-то там.

Может быть, ни Жанна, ни Риннэль не были реинкарнаторами с десятками прожитых жизней за плечами, но они были игроками Ахегаума, лишёнными проклятья старости и возможности по-настоящему умереть. Они никогда не поднимали эту тему с Эш, но и Жанна, и Рин, были, в общем-то, отнюдь не молоды. Молоды духом — может быть. Но в Ахегауме они провели уже очень много времени. Вот только когда-то они были молоды по-настоящему. Ещё до того, как стали игроками. И вот тогда, они тоже Любили с большой буквы. И какой бы уникальной не была Эш, не занять ей того места в их сердцах, которое занимали те, с кем Жанна и Риннэль провели дни своей давно прошедшей, настоящей юности, кому были готовы отдать душу и клялись любить до гроба. В каком-то смысле, они остались верны своим клятвам… Жаль лишь, что те, кому они их давали, не стали игроками. Не были избавлены от проклятья старости, не были теми, кого смерть не забирает навсегда, оставляя родным и близким единственное утешение в знании о реинкарнации… Знании, которое будучи подтверждено фактами, на самом деле облегчает скорбь ничуть не сильнее слепой веры тех, у чьего разума настоящих подтверждений существования души и реинкарнации нет.

В конце концов Эш окончательно взяла себя в руки, и трое игроков перестали стоять как истуканы. Говорить Жанне свои подозрения, нет, свою надежду, Эш не стала. Это не тот груз, который нужно взваливать на других. Даже если душа Амелии уцелела и переродилась… Уж кому, как не реинкарнатору знать, насколько даже одна следующая жизнь может изменить человека. Доран был не тем сопливым пацаном, дрожавшим от страха и холода под дождём, перед своим первым боем в той, первой жизни. А Эш не была Дораном. Не была она и Каросом, Зериндом, Тао, Синдзи, Джеком, Вирионом, Белым Лордом Мономом, Карнелем, Михаилом, Бокноссом… Уже не была. И даже если душа Амелии живёт, даже если её разум вспомнит… Это уже будет другая личность. Как бы грустно не было Эш, она заставила себя признать — Амелия, которую любил Доран, мертва.

Как мёртв и Доран, которого любила Амелия.

***

— Эш, а ты уверена, что стоило бросать Реноса? Да ещё и на третьем этаже? — спросил Риннэль.

— Да ну его. С такими способностями, какие он понабрал, я точно не хочу видеть его в своей команде. А на третьем этаже он хотя бы никого терроризировать не будет. Так что пусть болтается там, пока связь не ослабнет и контракт не разорвётся, а потом Система сама решает что с ним сделать. Жанна, это же именно так работает? — сказала Эш.

— Да, это так и работает, — ответила Жанна телепатией.

На ней снова был доспех молчаливой девы, так что раскрывать рот лишний раз не стоило.

— А с твоими фамильярами связь так не лопнет, пока ты тут с нами шляешься? — спросила Эш.

— У моих фамильяров лояльность по три-четыре сотни, с ними вообще сложно разорвать контракт.

Команда из трёх игроков шла по лесу, заметно отличавшемуся как от бесконечного леса Тэнтэрии, так и от лесной зоны предыдущего этажа. Деревья здесь были ниже и какими-то кривыми, растительность была менее плотной, и повсюду были протоптанные тропинки. Солнечный свет