Диана Моррисон зажгла свечи на накрытом на шестерых столе вгостиной. Окна гостиной выходили на Центральный парк. Шторы были задернутынеплотно, и во тьме за окнами плясали и кружились, как в водовороте, белыеснежинки. В этой квартире, большой и уютной, Диана и Эрик жили уже девятнадцатьлет — девятнадцать из тех тридцати двух, что они были женаты, и большую частьэтого времени их дочери тоже жили здесь с ними. Обе оставили родительский домсовсем недавно — Саманта, закончив колледж, перебралась в собственную квартиру,а Кэтрин вышла замуж. Сэмми и Кэт были славными девочками — умными, веселыми,любящими, и Диана не знала с ними хлопот даже в их переходном возрасте, когдаподростки обычно начинают конфликтовать с родителями. Но теперь они выросли, иДиане их очень не хватало.

Впрочем, им с Эриком было хорошо и вдвоем. В свои пятьдесятпять Диана все еще была очень хороша собой, и Эрик делал все, чтобы их чувстване остыли. На работе он слышал достаточно всяких историй и понимал, что нужноженщине больше всего. И Эрик старался изо всех сил. Недавно он перешагнулшестидесятилетний рубеж, но благодаря регулярным физическим упражнениямвыглядел прекрасно. Он был высок, подтянут, широкоплеч и казался намного моложесвоих лет. Год назад Эрик убедил Диану сделать пластическую операцию и слегкаподтянуть кожу вокруг глаз. Он был уверен, что после этого она будетчувствовать себя увереннее, и оказался прав. Тонкая сетка морщин исчезла, итеперь Диана выглядела на десять лет моложе. А в полумраке гостиной, где она впоследний раз проверяла накрытый для встречи Нового года стол, ее можно было быпринять и за тридцатилетнюю, если бы не пышные седые волосы, мерцавшие вколеблющемся свете свечей, как свежевыпавший снег. Волосы у Дианы поседелирано, зато они остались такими же густыми, как в юности, и она продолжаластричь их под каре. Такая прическа делала особенно красивыми тонкие, точнофарфоровые, черты ее лица, на котором выделялись необычно большие, васильковогоцвета глаза, обрамленные густыми темными ресницами.

Эрик часто говорил Диане, что она так же хороша собой, как имного лет назад, когда они впервые познакомились. Тогда Диана работала сиделкойв пресвитерианской больнице округа Колумбия, а он был молодым врачом-резидентоми специализировался в акушерстве и гинекологии. Поженились они спустя всегополгода после первой встречи и с тех пор никогда не разлучались больше чем намесяц. Вскоре после первых родов Диана оставила работу и с тех пор занималасьтолько домом и воспитанием дочерей. Эрик закончил резидентуру и основалсобственную практику. Часто ему приходилось вставать по ночам и мчаться вбольницу, чтобы принимать особо трудные роды, но Диана всегда относилась кэтому с пониманием. Эрик был отличным врачом; его знания и опыт пользовалисьбольшим спросом, и Диана очень гордилась мужем.

С годами нью-йоркская практика Эрика становилась всеобширнее и требовала все больше времени и сил. Один из его партнеров, скоторыми он начинал, ушел на покой еще два года назад, другой отказался отпрактической деятельности и занимался только консультациями, но Эрикпо-прежнему не хотел оставлять работу. Ни бессонные ночи, которые он проводил вбольнице, ни многочасовые операции не были ему в тягость. Такой распорядокработы был не по плечу и молодому врачу, но за многие годы Эрик к нему привык,да и Диана тоже. Во всяком случае, она почти не раздражалась, когда Эрик срочноуезжал на осложненные роды, а ей приходилось извиняться перед друзьями изнакомыми за то, что они не смогут прийти к ним на вечеринку или принять их усебя. Так они жили уже тридцать лет. Эрик мог работать и в выходные, и впраздники, и их друзья уже знали, что смогут увидеть чету Моррисон, только еслиим повезет, и ни у одной из пациенток доктора Моррисона не будет угрозывыкидыша, экстренных родов, неправильного предлежания плода или чего-то в этомроде. Сам Эрик с удовольствием рассказывал о подобных случаях, и было видно —он не просто считает свою работу важной и нужной, но и по-настоящему любит ее.Эрик принимал обоих сыновей у своей дочери Кэтрин, и это тоже характеризовалоего как влюбленного в свое дело энтузиаста, поскольку большинство его коллегкрайне неохотно пользовали своих близких родственников или друзей. В случаенеобходимости они предпочитали обратиться к Эрику, и он никогда не отказывал —настолько он был уверен в своих знаниях и тридцатипятилетнем практическомопыте.

Во многих отношениях они могли считаться идеальной парой, исудьба была милостива к ним. Их жизнь была беспроблемной и счастливой,сотканной из радостных и светлых дней, а брак — крепким и надежным. За все годыон не пошатнулся, и пи Диана, пи Эрик не могли бы припомнить, когда в последнийраз они серьезно поспорили.

Теперь, когда их дочери выросли. Диана тоже нашла себезанятие по душе. Она работала добровольцем в благотворительном фонде Слоуна иКеттеринга, организуя кампании по сбору средств для борьбы с онкологическимизаболеваниями. Возвращаться к работе сиделки у нее не было ни желания, нивозможности. Возраст уже не позволял Диане ухаживать за больными в полную силу,к тому же теперь у нее были другие цели, другие интересы. Благотворительнаядеятельность, муж и двое внуков заполняли все ее время.

Услышав, что в гостиную вошел Эрик, Диана выпрямилась иобернулась к дверям. Он на мгновение остановился на пороге, их глазавстретились, и супруги нежно улыбнулись друг другу. Прожитые вместе годы непогасили их чувств — они все еще любили друг друга, как в юности, а их духовнойблизости можно было только позавидовать.

— Добрый вечер, миссис Моррисон. Выглядите просточудесно… — проговорил Эрик, а его взгляд сказал Диане даже больше. По немусразу было видно, как сильно он ее любит. У Эрика было еще совсем молодое,по-мальчишески открытое лицо и ясные голубые глаза почти такого же оттенка, каку нее, и только волосы — когда-то соломенно-желтые, а теперь серебристо-седые —выдавали в нем зрелого мужчину. В кремовом смокинге с бабочкой и сверкающихлакированных туфлях Эрик выглядел так, словно только что сошел со страниц модногожурнала — костюм он носил с природной грацией и изяществом, хотя большую частьсвоего времени проводил в измятом, зачастую закапанном кровью врачебном халате.У него от природы была хорошая фигура, и он старался держать себя в форме.Каждое воскресенье Эрик катался в парке на велосипеде или играл в теннис. Кромеэтого, он ежедневно играл с коллегами в сквош или плавал в бассейне. Из-заэтого Эрик поздно возвращался домой, зато у него был все такой же подтянутыйживот и широкие плечи, как в молодости, да и на корте он мог дать иным молодымнесколько очков форы.

— С наступающим Новым годом, любимая, — добавилЭрик и, подойдя к столу, обнял Диану за плечи и поцеловал. — Во сколькоони приедут?

Под словом «они» подразумевались две супружеские пары, которыебыли самыми близкими друзьями четы Моррисон.

— В восемь, — ответила Диана, проверяяохлаждающееся в ведерке со льдом шампанское и протягивая мужу бокалмартини. — За Энн и Роберта я, во всяком случае, ручаюсь, — добавилаона. — Паскаль и Джон явятся, как обычно, без четверти двенадцать.