ладно — не убегать же сейчас с криком — дяди и тети, я больше не буду претендовать на ваши новенькие книжечки! Тут же как — сейчас они ревнуют меня к книгам, а если свалить, начнут думать, что я не любитель чтения. Не знаю, что и хуже для тебя в будущем, если ты студент такого элитного университета, как МГУ…

Ну ладно, на этом обсуждение, могу ли я присутствовать или нет, закончили, и я подошел поближе к предмету будущего дележа. Сразу пахнуло свежей типографской краской, смог рассмотреть и некоторые книги. «Вечный зов» Иванова, «Матерь Человеческая» Закруткина, «Белый конь Манчары» Данилова. Иванов еще ладно, хорошая книга, а про две другие я ничего никогда не слышал. Начал переживать, что не такая тут и дефицитная литература, но присмотрелся к другим ящикам и успокоился. Увидел фамилии Моэма, Дюма, Лондона — все в порядке, дефицит тоже есть.

Вскоре пришли еще две женщины, и Эмма Эдуардовна объявила, что теперь все в сборе, и можно начинать тянуть жребий. Сложенные в четыре раза бумажки с названиями книг тянули из похожего ящика, видимо, от прошлого поступления. Каждому можно было тянуть три раза.

Что мне выпало — «Две Дианы» Дюма, годная вещь, «Повесть о двух городах» Диккенса — вещь дефицитная, но радость омрачало то, что это был 22 том, и тот самый «Белый конь Манчары», что сразу попался на глаза, и о ценности которого я понятия не имел. А когда появилась возможность взять книги из ящиков, обнаружилось еще, что это и вовсе стихи. Облом!

Но тут ко мне с такими шальными глазами, что стало не по себе, подошли две пожилые женщины, явно доцентши:

— Вас же Павел зовут, молодой человек? — спросила первая из них, — мне вот не получилось вытянуть «Белый конь Манчары», а я его так ждала. Это же лауреат Государственной премии имени Максима Горького. Не согласитесь обменять на любую книгу из тех, что я вытянула?

А вторая с явным облегчением, видимо, от предмета просьбы ее коллеги, тут же попросила:

— А у меня уже двадцать один том Диккенса собран, а двадцать второй не вытянула… Не согласитесь ли поменяться?

Ну, главное, что они на Дюма не претендовали, а то по этому поводу я был бы категоричен. Посмотрел, что они вытянули, и поменял Диккенса и стихи на «Девяносто третий год» Виктора Гюго, к сожалению, порезанного под нужды школьников, и огромный том Джека Лондона «Повести и рассказы» на 711 страниц.

После чего узрел позитивную сторону участия в этой книжной лотерее — уж как меня эти две доцентши благодарили, что пошел им навстречу! Одна даже намекала, что ее зачет я наверняка очень легко сдам, потому как очень умный и вежливый молодой человек! Ну что, не все так и страшно, как сразу показалось, кроме негатива есть и явный позитив.

Дальше потребовалось тут же все оплатить. На меня посматривали с интересом — мол, студент, найдется ли у него достаточная сумма, чтобы все оплатить? Но я человек запасливый, без лишней десятки из дома не выхожу. Да и с нее мне два двадцать вернули.

Заодно вернулся в прошлое снова еще раз, настоящее глубокое погружение, в атмосферу детства. Когда ждешь новую книгу из собрания сочинений два месяца, и, наконец, преодолев все мыслимые и немыслимые преграды, получаешь ее в свою коллекцию. Аккуратно открываешь, чтобы не повредить склеившиеся кое-где страницы, вдыхаешь ее запах…

И любопытно было, как преобразились сотрудники МГУ после того, как все книги были поделены, а кое-кем и обменены по моему образцу. Жадный блеск из глаз пропал напрочь, теперь в них светилось счастье и нетерпение поскорее добраться до дому и открыть одну из новых книг. Это был такой трогательный момент единения с другими людьми…

А еще один славный момент я получил, когда дома показал Галие мою добычу. С не меньшей гордостью, чем первобытный человек, когда приволакивал в свою пещеру для подруги тушку лани. Ох, сколько восторженного писку же было!!! Так умеет радоваться только юность!

Глава 23

Москва

Но радость Галии от новых книг быстро сменилась расстроенно поджатыми губками. Вот и почему вдруг? Уж сколько десятилетий плотно общаюсь с девушками, а они все еще способны поставить меня иногда в тупик!

— Что не так, родная? — озадаченно спросил ее.

— Ну… ты принес три очень интересные книги, мне очень хочется открыть одну из них и погрузиться в нее, и не отрываться, пока не перелистну последнюю страницу, а у меня же сессия!!! Надо готовиться к зачетам! Спрячь их подальше и не говори, куда спрятал, пока сессия не закончится! Очень тебя прошу!

К ее словам я отнесся серьезно. Не понаслышке знаю, что такое маниакальная страсть к чтению. Но все же посмотрел на жену со скепсисом. Это в нашей-то двухкомнатной квартире можно хорошо что-то спрятать? Но тут же обвел взглядом все ящики, что остались после выгрузки вещичек наших родственников, и признал, что таки да, можно. Только есть риск, что потом про них забуду, и книги уедут вместе с ящиками в общежитие к Инне.

Нет, я ничего не хочу сказать плохого про Инну и Петра. Когда ящики разгрузят, то книги найдут, и, скорее всего, мне их вернут. Беспокоило только вот это «скорее всего». Это же СССР, тут к частной собственности не очень строго относятся. Сестричка вполне может решить, что это неплохая компенсация за их экстренный переезд. Так что нет, не пойдёт. Но Галие все же сказал:

— Договорились, так и сделаю.

Взяв книги, отошел к ними к ящикам, принадлежащим Инне с Петром. Галия неотрывно смотрела на меня, и я вынужден был остановиться и укоризненно вздохнуть. Только после этого она отвернулась и даже закрыла глаза руками, словно мы собрались играть в прятки. А я, отойдя от ящиков, аккуратно положил книги по одной на крышу нашего одежного шкафа. Пока Галия не встанет на табуретку, она их там не найдет.

Так, этот вопрос мы решили. Галия, еще немного повздыхав, занялась зубрежкой конспектов.

А я вспомнил, что в этот раз, вызвав меня по поводу вопроса с книгами, Эмма Эдуардовна не спросила меня про конференцию. Между тем, времени осталось не так и много. Пора, все же, заняться этим вопросом.

Итак, конференция называется «Экономическая роль государства в развивающихся странах». В принципе, понятно, о чем можно вести речь. В условиях тотальной нищеты никакие изменения к лучшему невозможны без инвестиций в инфраструктуру. Значит,