эти вооруженные колесницы, поддержанные вашими войсками, разрушили бы любой вражеский батальон или эскадрон, который маршировал регулярно; ваши офицеры в этом сошлись; случай может представиться. Сложно представить, чтобы в одном сражении все турецкие корпуса атаковали рассеяно в беспорядке и налетали бы на фланги вашей армии; но, если они сражаются таким иррегулярным способом, дико без дисциплины, у вас нет нужды в колесницах Томирис; достаточно их неумения и порыва, чтобы заставить их сражаться, как вы обычно с ними сражались». В письме от 14 сентября 1770 г. Вольтер уже окончательно разуверился в пользе своих изобретений для русских войск: «Я более, чем когда-либо, вижу, что колесницы Кира весьма бесполезны для ваших победоносных войск»175. Таким образом, и в XVIII в. отчетливо сознавали для чего следует использовать такие упряжки – для разгрома плотно стоящей пехоты противника, с целью облегчить действие своим войскам.

Проект машины английского инженера Дж. Коуэна (1855 г.).

Воспроизведено по изданию: Скобелев Д. А. «Танки» древности // Para bellum. № 16. 2002. С. 105, рис. 5

В 1829 г. один англичанин, на основании новых достижений техники, предложил создать паровые колесницы с серпами и пускать их против массы врагов176.

В 1855 г. английский инженер Джеймс Коуэн (James Cowan) предложил британскому премьер-министру лорду Г. Дж. Т. Палмерстону свое изобретение. На остове парового трактора был установлен своеобразный бронеавтомобиль. На пяти колесах была установлена двухпалубная машина, вооруженная восьмью мелкокалиберными орудиями, четыре же серпа, прикрепленные к колесам, производили движения, которые должны были поражать вражескую пехоту. Машина была покрыта полусферическим панцирем, в котором по периметру были сделаны 50 круглых бойниц. Впрочем, комиссия, созданная премьер-министром, подвергнув опытную модель испытаниям, отвергла идею создания данной машины. Последняя могла двигаться по шоссе со скоростью 8 км/ч, но не могла двигаться на пересеченной местности; кроме того, в ней был плохой обзор и слабая циркуляция воздуха177.

Но эти инициативы людей, увлеченных античностью, не были реализованы – они не соответствовали современному состоянию военного дела, развитию огнестрельного оружия и полевых укреплений. По существу, эти проекты являлись утопиями.

5. Когда же существовали настоящие серпоносные колесницы?

Итак, можно сказать, что серпоносные колесницы в том виде, как они были изобретены персами, а затем перешли к Селевкидам и Митридати-дам, – явление достаточно уникальное. У нас нет никаких других свидетельств, выдержавших верификацию, которые говорили бы о данных упряжках как о роде войск у других народов. Так, свидетельства античных авторов о серпоносных колесницах у героев греческой мифологии, африканцев и кельтов вызвано незнанием настоящей боевой колесницы, которая стала ассоциироваться в их представлении с серпоносной упряжкой, вероятно, как с последней известной моделью боевой колесницы. Теория же и военная практика эпохи позднего Средневековья показывает лишь возвращение к идее прикрепления серпов и наконечников к повозке, а отнюдь не к самой серпоносной квадриге. Подобные тележки стали употребляться не только для нужд обороны, но и для расстройства пеших баталий. В этом я вижу сходство между древними квадригами с серпами и вооруженными тележками. В проектах возобновления использования вооруженных колесниц в Новое время изобретатели вовсе не стремились воссоздать колесницы как род войск – речь шла лишь о единичных моделях, ибо сами колесницы уже не соответствовали условиям военного развития, современного самим проектам. В общем, ближневосточные серпоносные колесницы V-Ι вв. до н. э. имеют некоторые аналогии как во времени, так и в пространстве. Ведь при наличии сходных условий военного развития, появляются и сходные военные аппараты, о чем, очевидно, свидетельствуют и циньские колесницы с лезвиями не оси периодов Чуньцю и Чжаньго.

Заключение

Место серпоносных колесниц в древней военной истории

Всё развитие боевых колесниц в Восточном Средиземноморье и Передней Азии можно разделить на шесть основных этапов – это, так сказать, полная шкала эволюции:

1) Протоколесничный этап, период двух– и четырехколесных боевых повозок (вторая половина III тыс. до н. э.).

2) Период появления и первоначального развития колесницы (XX / XIX–XVII вв. до н. э.).

3) Период доминирования колесниц на поле боя (XVI–X вв. до н. э.).

4) Период постепенной замены колесниц конницей (IX–VI вв. до н. э.).

5) Период колесниц, вооруженных различным колюще-режущим оружием (V-Ι вв. до н. э.).

6) Период колесницы – «боевой машины военачальника» (VI–IV / III вв. до н. э.). Хронологически этот этап совпадал с предыдущим1.

Серпоносная колесница не была вырождением древней боевой упряжки, как это пытались представить Мэри Литтауэр и Йоост Краувель, или тупиком в ее развитии, как полагает немецкий ассириолог Вальтер Майер2. Она являлась, как справедливо отметил французский семитолог Джеймс Жермен Феврье (1895–1976), закономерным этапом в развитии ближневосточной боевой колесницы3. Невооруженная восточная упряжка исполняла две основные функции. Главное ее назначение заключалось в том, что она служила площадкой для лучника. В этой функции она применялась для боя с колесницами противника, окружения строя врага, защиты флангов и тыла своей пехоты, патрулирования, преследования и т. д. Вторая же функция обычной упряжки – атака пехоты противника не была основной. Так колесницы использовались лишь тогда, когда у врага не было своих упряжек или когда колесницы врага были уже выбиты с поля боя. Именно данная вторая функция стала основной и единственной у колесницы с серпами4. Это все происходило в течении второй четверти I тыс. до н. э., т. е. во время, когда основные функции обычной колесницы переходят к коннице, а сама невооруженная упряжка все более и более использовалась лишь как парадно-представительское средство транспорта и как средство для охоты, оттесняя тем самым военную функцию на второй план.

Персидский лучник и «пельтаст». Аттическая краснофигурная ойнохоя (V в. до н. э.). Louvre G 571 (Paris). Щитоносец одет в хитон-кипассис, штаны и тиару. Стрелок, видимо, защищен полотняным панцирем.

Воспроизведено по изданию: Bittner S. Tracht und Bewaffnung des persischen Heeres zur Zeit der Achaimeniden. Munchen, 1985. Taf. 6

Если сопоставить