«Опять он про свое „общество“, — подумал Синак. — Неужели ему так важно признание человека? Нет уж, братец, если дело именно в этом, я подержу тебя на крючке еще немного. Ты силен, но и слабости у тебя имеются. И я этими слабостями планирую воспользоваться».

Вслух же Синак произнес иное, вновь пропустив мимо ушей провокационное заявление репликанта о создании некоего общества искусственных людей.

— Выходит, те катаклизмы шестилетней давности — дело рук ваэрров?

— Насчет рук не знаю, мы пока не уверены в их антропоморфности.

— Не ерничай, ты понял, о чем я, — Синака начала раздражать мысль о том, что он общается с репликантом почти на равных. Если Дарья Мирская имела своей целью воспитать из покорного репликанта язвительное чучело — ей это удалось.

По мнению Реджи, такие заигрывания с репликантами были для человечества чреваты самыми неожиданными последствиями. А ну как они завтра свой профсоюз создадут? А ну как попросят за свой труд заработную плату, права и свободы, равные человеческим? При таком раскладе в обществе пропадет всякий интерес к созданию репликантов. Кому нужны рабы, качающие права и отказывающиеся работать?

— Прошу прощения, я иногда забываюсь, — репликант явно уловил настроение Реджи и решил сменить тактику. И это Синаку не понравилось еще больше. Слишком уж эти репликанты стали независимыми. — Мне сняли всякие блоки в общении.

— Кто снял? Зачем?

— Об этом вам лучше поговорить с Дарьей Павловной. А у нас уже нет времени, доктор. Нужно выдвигаться.

— Стой, подожди! — Синак хотел задать еще один вопрос. — Ты сказал, ваэрры не влияют на тех, кто сидит под землей? То есть они…

— Используют энергию нашего Солнца, доктор.

— Но почему нельзя сказать об этом всем?

— Вы всерьез рассчитываете заточить несколько миллиардов людей под землю?

Синак вдруг понял, что на самом деле им нечего противопоставить такому влиянию ваэрров на их планету. Чертовы пришельцы даже не потрудились прилететь сюда, чтобы завоевать Землю. Они сделают это, не произведя ни единого выстрела. Люди сами себя истребят. Изживут друг друга, уничтожат и сожрут за каких-то несколько лет, в лучшем случае — десятилетий. И все, бери планету — не хочу. Хоть голыми руками.

— Зачем же им тогда понадобился я? — ошарашенный своими мыслями, прошептал Реджи. Уно, однако, услышал вопрос и спокойно ответил, выталкивая его кресло из кабинета Мирской.

— Об этом вам расскажет временное правительство.

— Временное прави…

— А, вы уже готовы? — к ним подошла Дарья. — Отлично. Все уже в сборе. Ну как, Реджи, — Дарья перехватила управление каталкой из рук репликанта, — Уно уже вылил на вас ведро холодной воды?

— Скорее, огрел обухом по голове.

— То ли еще будет, — Реджи затылком чувствовал, как Дарья улыбается. — Сейчас на собрании будут озвучены последние новости, и вам они явно не понравятся.

— Может, лучше узнать их от вас?

— Сейчас вы все узнаете от председателя временного правительства.

— Конспирологи хреновы… — пробубнил Реджи и на автомате принял максимально закрытую позу.

Глава 17

В небольшое овальное помещение коляску Реджи вкатывали уже впотьмах — шла какая-то презентация. Видимо, руководствуясь древней поговоркой о семерых, что одного не ждут, собрание начали без него. Судя по духоте и спертости воздуха, совещание началось уже давно. Народу в зале было много, и древняя вентиляция явно не справлялась.

В середине помещения располагался большой круглый стол, в центре которого в данный момент плавала голограмма Солнечной системы, изрезанная пунктирными линиями, ограничивающими какие-то участки пространства, каждый из которых имел свой цвет. Звучал властный мужской голос, заметной хрипотцой выдавая заядлого курильщика:

— Таким образом, господа, считаю, что участки один, семь и пять потеряны для нас навсегда. Оттуда не поступает никаких сигналов. Что творится в этих поселениях — одному Богу известно… Торговый союз и продовольственные корпорации отказываются посылать в дальние колонии свои корабли, поскольку те прекратили поставлять продукцию, руду, и, что еще более важно, перестали оплачивать заказы и обслуживать собственные долги. На связь с большой Землей они также не выходят, что дает нам основания предполагать самое худшее…

Голос докладчика Реджи узнал еще до того, как увидел его лицо — это был его давний знакомец генерал Волков. Лично Синак никогда с этим человеком не общался, но однажды имел честь шантажировать этого сурового генерала по голофону. Каким же Синак тогда был наивным идиотом! Считал, что сможет надавить на правительство России через одного из самых влиятельных силовиков. В пищевой цепочке элит страны генерал Волков находился тогда в первой двадцатке и имел огромный политический и ведомственный вес. Если рассматривать государство как некий живой и мыслящий организм, то Волков и его ведомство в этом организме олицетворяли глаза и уши. Причем легче было перечислить места, где на планете и в ее окрестностях не было ушей и глаз Волкова, чем те, где они были. Не удивительно, что сейчас, когда страна была на грани гражданской войны, именно он находится во главе одной из противоборствующих сторон.

Для Синака, впрочем, это была не лучшая новость. Его задержание и длительный домашний арест санкционировал именно Волков. Оставались непонятными лишь две вещи: почему Реджи не убили еще тогда, шесть лет назад, и зачем он понадобился этому суровому чекисту сейчас.

— Эй! — Реджи потянулся к руке Дарьи и жестом попросил ее притормозить. Девушка остановила коляску на полпути к столу, где шло заседание.

— Что такое? — спросила она шепотом, наклонившись прямо к его уху.

— Мне твой школьник рассказывал о заговоре военных…

— Ну?

— Это же генерал Волков там?

— Да, и что?

— Ну и какого черта? Только не говори, что он теперь Большим театром руководит! Он же гэбэшник, чекист!

— Не все военные поддержали Касаткина, — прошептала Дарья и вновь начала толкать коляску к столу. — Потом все объясню…

— Да стой же ты! — и Реджи опять потянулся к руке Мирской.

— Ну что такое? — Дарья начала терять терпение.

— Он же нас с тобой гнобил! Ты забыла? Они нас по всей Солнечной системе гоняли! Мне в