– Пошли туда! Пахло вроде аппетитно, так что в самый раз.

– А может…

– Нельзя! – резко и даже сердито оборвал меня Кабан. – Позже сам поймешь – почему. Половинка плода – уже перебор. А мы с тобой словно перед последней битвой налопались.

И устремился к точке местного общепита. Я тащился с некоторым удивлением, пока за собой ничего не чувствуя. Обещанное побочное действие, наоборот, почти угасло, не желая какой-то банальной пищей портить божественное послевкусие. Заинтересовало меня другое:

– Ты про битву раньше ничего не говорил. А получается, что эти шулячи доводят воина в сражении до бешенства?

– Это просто неудачное сравнение. Хотя посмеиваются иногда: если угостить героя таким плодом, а потом его час к еде не подпускать, то он врагов начнет рвать голыми руками и пить горячую кровь. На самом деле – аппетит зверский. И лучше себе ни в чем не отказывать. Ну… разве что шулячи не магические и нам подсунули их искусную имитацию. Но нет! Вкус идентичный, я его ни с чем не спутаю!

Прямо с порога он стал выкрикивать здешним официантам, чтобы те несли на стол все, что есть готового, а потом еще и подавали все, что будет поспевать в печи и на плите, по мере готовности.

Только присев за стол и осмотревшись, я пожалел, что мы не сменили свои обманки. Скорей не корчма или таверна, а вполне приличный, домашний ресторан. На небольшом возвышении – местный аналог пианино. Столов немного. Посетителей человек пятнадцать, но все одеты более чем прилично, скорей даже изысканно. На наши жилеты смотрят не с презрением, а скорей с нескрываемым недоумением. Даже здешний метрдотель – а может, и хозяин заведения? – поспешил к нам не платежеспособность проверять, а выяснить причины такого непомерного заказа.

– Господа сегодня празднуют день рождения? – Похоже, это был повод оправдать любые безумства. И мой помощник этим воспользовался:

– Да, мой племянник сегодня не только это празднует. Совпала еще одна знаменательная дата, и мы по этому поводу не удержались и съели по шулячи.

Брови метрдотеля встали домиком, и он, уже разворачиваясь, на ходу обронил:

– Понял! Приятного аппетита! – объяснения ему хватило с лихвой.

После чего стал подгонять официантов, сам чуть ли не подавая на стол и зорко следя, чтобы наши тарелки ни в коей мере не стали пустыми. А это оказалось ой как сложно.

Хотя вначале я посмеивался над потирающим ладони Кабаном. Еще смешней он выглядел, когда подхватил бокал вина с подноса и успел посоветовать:

– Пей! Это здорово собьет аппетит! – Выпил, крякнул и уже тише добавил: – И это… как приспичит в туалет, в себе не держи. Иначе мочевой пузырь лопнет. Какое-то время будем через каждые пять минут гонять.

– И об этом ты не говорил, – все еще веселился я, только принюхиваясь к вину.

– Ну уж про скачущую потенцию говорил точно! – повысил голос мой проводник по местным чудесам. – Так что три часа отводим на ужин, а потом – по бабам!

И с рычанием набросился на первую же поданную тарелку с мясной нарезкой. Глядя на него, и я вдруг ощутил просыпающегося во мне зверя. Причем очень знакомого зверя. Со мной уже было нечто подобное, когда я выздоравливал на Дне после смертельной болезни. Тогда я съел все, что наша повариха приготовила на пятнадцать человек на завтрак и на обед.

Также несколько запоздало я вспомнил о живущих во мне симбионтах. Три Первых Щита и груан – это не какие-то протезы или вставленные внутрь моего тела нейрокардиостимуляторы. Это отдельные, почти разумные личности, невероятным чудом ужившиеся вместе. Они могут только косвенным своим недовольством убить меня жуткой болью. Конечно, шулячи – это не симбионты, но они все-таки магические. И нельзя было так резко набивать свои внутренности этой экзотической, пусть и божественной на вкус пищей. Надо было половинку съесть, а то и четверть всего лишь, подождать, вникнуть в ощущения…

Согласно здравому смыслу, мне вообще не стоило усердствовать с плодами. У меня что, болен кишечно-желудочный тракт? Или тяготят камни в почках? Или, может, у меня проблемы с потенцией? Конечно, они могут возникнуть, если Машка узнает про мои остальные грехи (тут я даже обрадовался на момент, вспомнив о состоявшемся разводе). Но во всем остальном мои симбионты – лучшие врачи, лучшее лекарство и лучшие настройщики моего идеально здорового организма.

«А что будет сейчас? – это я уже думал со страхом, поглощая третью салатницу с… эх, да без разницы, с чем! Главное, чтобы много. – Как бы не лопнуть… Или все-таки выпить вина?»

Честно говоря, я старался изо всех сил вести себя достойно и красиво. Удерживал в себе зверя, не давал ему затмить навыки интеллигентного, приличного человека. И был рад, что у меня это пусть и частично, но получалось. Чувствую, что меня в этом вопросе весьма и весьма выручили мои симбионты. Все-таки они у меня молодцы. Как-то особенно, совсем нетрадиционно подошли к переработке местной знаменитости.

А вот дядя Кабан, будучи в образе престарелого, опытного и прожженного слесаря, шокировал всех присутствующих. Бегал в туалет, раза в четыре чаще, чем я. Ел – раза в два больше. Пил – втройне. Ну и уже на втором часу нашей исторической трапезы стал масленым взглядом обводить присутствующих дам. А так как на самом деле ему было не семьдесят лет, как Назару Аверьяновичу, а сорок восемь, то и поглядывал осанистый дедок лишь на тех, кому за двадцать, но не более тридцати.

И в данном случае я забыл о пословице: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним». Каюсь, хихикал над напарником по слесарному цеху:

– Ты что, в самом деле не сможешь удержаться от фривольных отношений? Ха-ха! Я вот насколько тебя моложе, а держу себя в стальном кулаке.

– Ладно, ладно, – прозвучало одно из редких нравоучений за сегодняшний ужин. – Лучше сразу признаться в своих слабостях, чем потом раскаиваться в своих глупостях! Эй, дружище! – Это он уже подскочившему метрдотелю. – А что у вас тут с отдельными комнатами?

– У нас такого нет, к огромному сожалению. Но сзади нашего здания есть иной вход, ведущий на второй этаж. Хозяйка, вдова Нюша, сдает по часам квартирку на любое время. Две комнаты, все удобства, две ванные комнаты. Договориться?

– Да. До утра. Вот деньги, хватит?

– Конечно! Что-нибудь еще?

– Ну, как тут у вас?.. – Дедуля воинственно обвел бородкой зал ресторана. – С доступными женщинами?

– Никак. Все наши посетительницы – дамы семейные, почтенные…

– Это вам за содействие! – и золотая монета незаметно легла на край стола.

Так же незаметно она исчезла.

– Попытаюсь переговорить, с кем надо. Сколько вам и какого возраста?

– Четверо. Две – не старше тридцати. Две – не старше двадцати. На всю ночь.

– Хорошо. Они вас будут ждать уже в квартире. Но рассчитываться с дамами будете сами.

– Несомненно! – расцвел старикашка в улыбке и тут же набросился на поданного запеченного в духовке гуся.