Его призывный клич подхватил весь отряд, а лошади заржали, высоко задрав головы. Подобно черной туче эта орда ринулась на лагерь.

Меркиты не ожидали какого-либо нападения, а тем более того, что Темуджин пожалует с большим подкреплением. Они не были готовы к отражению атаки. Увидев, как на них летят свирепые воины, обволакивая темными волнами страха весь лагерь, воины побежали к своим юртам, чтобы взять оружие, но враг не дал им такой возможности. Их хлестали плетками и обматывали арканами, а потом тащили по земле за своими конями. Тех, кто сопротивлялся, люди Темуджина убивали сами или упрямцам разбивали черепа копытами возбужденные запахом крови животные. Мрачные меркиты славились своей храбростью и старались не сдаваться в плен. Ржанье коней, визг женщин и детей, выкрики мужчин, лай собак — все эти звуки заполнили лунную ночь громом звуков.

Темуджин храбро сражался с разрозненными защитниками лагеря, разя их копьем и стараясь подальше проникнуть в полуразоренный лагерь. Он прорвался к кострам, стал громко звать жену, став в тот момент не мстящим воином, а мужем, ищущим свою жену.

— Борте, — кричал он. — Борте, любимая! Я, Темуджин, приехал за тобой!

Кто-то схватил его коня за поводья и повис на них. Он поднял кулак, чтобы ударить мешавшего движению человека, но через миг узнал Борте. Вскрикнув от радости, он, свесившись с седла, схватил ее за талию и усадил на коня позади себя. Борте обвила руками шею мужа, прислонилась к его спине и разрыдалась.

— Мой муж! Мой милый муж! Наконец ты приехал за мной!

— Неужели ты не верила, что я не оставлю тебя в беде? — ответил он.

Вокруг кипела жестокая, смертельная схватка. Воины почти полностью обезвредили меркитов. Они гнали их перед собой, поторапливая плетьми и кнутами. Среди пленных были мужчины, женщины и дети. Затем пришло время грабежей, из юрт воины вытаскивали наружу тех, кто надеялся там переждать налет. Всех согнали на открытое место, а всадники окружили их тесным кольцом. Темуджин подъехал с Борте, сидящей позади него, и обратился к людям.

Его голос был спокойным и твердым:

— Послушайте вы, меркиты, я приехал сюда не только для того, чтобы мстить. Тот, кто захватил мою жену, умрет, его ждет ужасная смерть! Но я прибыл к вам и как друг и Покоритель народов. С этих пор я буду вами править. А сейчас живо впрягайте волов и быков в повозки, следуйте со своими юртами за мной.

Он взглянул сверху на бледные испуганные лица и улыбнулся. Кругом царила тишина. Ответом ему служили лишь враждебные и упрямые взгляды и слезы. Но Темуджин был доволен.

Когда Темуджин возвращался в свою орду, за ним следовали тысячи пленных, тянулись тучные стада и табуны крепких коней. Тарахтели колеса сотен юрт, где сидели рыдающие женщины и скулящие дети. Воины-меркиты молча следовали за ним, бросая вокруг свирепые взгляды.

Вечером меркит, забравший себе и изнасиловавший Борте, был медленно сожжен заживо. Это должно было послужить уроком для многих воинов.

Темуджин радовался тому, что у него появились первые подданные. Однако радость победителя никак не отражалась на его поведении. Он говорил громким спокойным голосом, сдерживая кипевшие в нем страсти. Рядом с юртой Темуджина стоял шест с девятью черными хвостами яков, гордо развевавшихся на ветру.

Никому не были известны тайные думы Темуджина. Теперь ему стало понятно, как к собственной пользе можно использовать страх и террор. Он вызвал к себе шамана.

Кокчу сразу явился — покорный, но по-прежнему хитрый. Когда он глядел на Темуджина, в его глазах светилось ядовитое уважение, а голос звучал униженно. Шаман низко поклонился молодому хану. Тот небрежно развалился на ложе, рядом с ним лежала Борте. Темуджин, глядя на шамана, перебирал пальцами ее длинные темные волосы.

— Сегодня, Кокчу, у нас будет большой пир в честь моей первой победы. После пира ты должен поговорить с моим народом. Ты расскажешь людям о видении, посетившем тебя прошлой ночью!

Шаман снова поклонился.

— И что же это было за видение, мой господин? — тихо спросил Кокчу, в голосе которого можно было различит насмешку.

Темуджин улыбнулся.

— Что я рожден, чтобы стать Повелителем Гоби! Те, кто последует за мной, будут идти к победам, славе и станут богаты! А те, кто посмеет меня ослушаться, умрут страшной смертью, и духи Вечного Синего Неба проклянут их на века!

— Но я уже говорил людям об этом, — снова улыбнулся Кокчу.

— Скажи им еще раз! Они должны испытывать ужас, страшиться моего взгляда, моего голоса и моей руки. Они должны меня бояться. Привлеки к этому духов!

У Кокчу хитро заблестели глазки:

— Наверно, будет лучше, если я попрошу, чтобы Господин Духов спустился на землю сам и обо всем рассказал людям!

Он взглянул на улыбающуюся Борте и кивнул в ее сторону, а потом быстро поклонился и покинул юрту. Темуджин захохотал:

— Если человека поддерживают священники, ему некого бояться!

Он начал страстно целовать Борте, и она возвращала ему ласки. Но между ними не исчезла темная тень… Луна стала полной, а потом уменьшилась и полностью исчезла, и Борте поняла, что ждет ребенка, и Темуджину стало об этом известно, однако никто не смог бы сказать, был ли этот ребенок зачат от Темуджина. И тогда и позже Темуджин пытался себя уговорить, что ему это не так уж важно знать. Монголы любили детей, они были доказательством силы клана. Во время набегов и военных действий за детьми охотились так же старательно, как за стадами и табунами. Дети представляли собой один из главных призов войны. Темуджин часто повторял, что люди важнее, чем сундуки с золотом. И все-таки, когда он сжимал Борте в своих объятиях и вспоминал, что ее также держал в руках другой человек в черной горячей близости ночи, его сердце горело в жгучем пламени, которое обжигало его плоть. С течением времени все стало не таким острым и обидным. Он любил Борте. Она его забавляла и волновала, и ему нравился не только ее ум, но даже хитрость и расчетливость, и он обожал ее красивое молодое тело. Темуджин даже не подозревал, до какой степени она на него действовала, и ведь он всегда любил женщин.

До похищения ее меркитами она надеялась, что ребенок поможет сделать сильнее ее власть над Темуджином и ей станет легче им управлять. Но сейчас происхождение ребенка оставалось спорным. Борте обладала мудростью старой женщины, и поэтому, скрыв горечь, она решила ждать. Она понимала, что ей придется дождаться другого ребенка, отцом которого будет Темуджин, и в этом никто не посмеет сомневаться. А тем временем она осторожно, без излишнего нажима пыталась направлять Темуджина по нужному ей пути.

Ей удалось завоевать уважение Субодая, заставив его восхищаться своей верностью Темуджину. Субодай часто заходил в юрту Темуджина, и если там была Борте с мужем, нежно посматривал на молодую женщину своими прекрасными спокойными глазами, его смешили ее шутки, а она, скрывая вожделение, скромно опускала взгляд.