Борте требовались выдержка и утешение, потому что Оэлун так и не простила сына за убийство Бектора и нанесенное ей оскорбление, и она делала все, что было в ее силах, резко и постоянно осаживала молодую женщину, отчего у той жизнь была невыносимой. Оэлун понимала, что молодая женщина должна ей подчиняться, выказывать знаки уважения, и вела себя с Борте холодно и строго. Казалось, что она на ней пыталась выместить обиду за все свои унижения и горе. Только после того, как стало ясно, что Борте ждет ребенка, Оэлун отказалась от хлыста, которым воспитывала невестку и била всякий раз, когда ей казалось, что Борте ее ослушалась.

Темуджин, одержав первую победу, мучился от сомнений, о которых никто не должен был догадаться, ведь он сам выбрал себе дорогу и должен ее одолеть до конца, и ничто ему не помешает.

Меркитам пришлось примириться с новым господином, потому что в Гоби царил один закон — закон выживания, а выживал самый сильный. Это был закон природы, и люди не могли ему сопротивляться, они поверили, что Темуджин обеспечит их безопасность и у них будут хорошие пастбища. А это было их самое главное желание. Оказавшись под властью сильного господина, они честно ему служили и оставались ему верными. С Темуджином теперь были воины-караиты, которых ему прислал Тогрул-хан, Тогрул, приказавший, чтобы к ним присоединились и их жены с детьми и юртами. Он также прислал сундук, полный сверкающих золотых монет, и кибитку с мечами, кинжалами, щитами и копьями. Спустя пару дней он пожаловал Темуджину еще один подарок: двадцать самых лучших кобыл с жеребятами и отару жирных овец.

Получив эти дары, Темуджин лишь мрачно усмехнулся. Однако вскоре мимо его лагеря проследовал караван, присланный купцами вестник повторил их похвалы в адрес Темуджина и передал ему сундук побольше, наполненный серебряными монетами и драгоценными камнями. Темуджин в знак благодарности послал сотню лучших воинов, чтобы те сопровождали караван по самым опасным местам Гоби. Отрядом командовал Шепе Нойон, умный и изворотливый. На него можно было положиться — богатый караван будет в безопасности и с таким сопровождением спокойно доберется до места назначения.

Впоследствии Шепе с усиленными отрядами воинов постоянно сопровождал караваны. Ни один караван не проходил мимо, не прислав богатые подарки Темуджину. Вместе с подарками ему передавали слова благодарности и обещания в будущем оказать поддержку. Иногда в качестве подарка присылали искусных рабов, умеющих выделывать кожи, мастерить седла и уздечки, были среди рабов плотники и кузнецы, ткачи и оружейники.

Темуджин организовал отряды нокудов, в них входили лучшие воины, умелые всадники, среди которых были умные, храбрые и преданные люди. Кюрелен одобрительно наблюдал за деятельностью племянника.

Темуджин потребовал, чтобы каждый нокуд присягал лично ему, он постарался довести до сознания каждого воина тот факт, что лояльность по отношению к Хану — превыше всего. Выше верности клану, семье, жене, ребенку, другу. Нокуды были свободны и не трудились, как это делали рабы. Это были чистой воды военные люди, командиры, организаторы, под чьей командой служили остальные воины. Они гордились своей властью. Темуджин мудро не вмешивался в их методы обучения и командования, требовал лишь полного подчинения и верности себе. Нокуды служили ему, как служат Богу, и без колебаний пожертвовали бы своей жизнью за него. Они первыми получали плоды грабежей, имели самых красивых женщин и крепких коней. Отряды нокудов были гибкими, но дисциплинированными, дикими и верными, наглыми и послушными, воины этих отрядов стали первой военной кастой пустынь и степей. Темуджину удалось пробудить в нокудах удивительное восхищение и любовь к себе. Он никогда не нарушал своего слова, говоря, что настоящий лидер должен всегда держать слово — это для него является первейшим законом. Все это в одинаковой степени касалось и наград и наказаний.

Вскоре вести о новых порядках, заведенных Темуджином, облетели пустыни и достигли других племен; о нем говорили, что у него теперь множество земель. Он был властителем, требовавшим нечеловеческой преданности, а он сам, в свою очередь, был предан собственному народу и служил для всех примером.

Джамуха Сечен с огорчением наблюдал за возвышением новой военной касты. В его представлении нокуды оставались паразитами, которые жили за счет слабых, бедных и беззащитных. Раньше каждый член племени служил господину по его приказу. Но господин никогда не вмешивался в личную жизнь людей, он представлял членам клана пастбища и требовал, чтобы люди помогали защищать эти пастбища. Теперь же каждый член племени стал слугой какого-то нокуда, и в его жизни появились постоянные повинности, и он трудился не покладая рук. Теперь люди не могли вести прежнюю свободную и независимую жизнь, когда каждый член племени оставлял себе то, что ему удалось захватить. Теперь все они считались рабами и слугами нокуда, и человек отдавал всю свою добычу в общий «котел», а нокуд делил все добытое, как ему взбредет на ум. Люди должны были безропотно выполнять свои обязанности, приносить пользу всем, но у них самих не оставалось ничего для личной жизни. От людей требовалось повиновение, и любое отклонение от установленных правил жестоко каралось и часто кончалось смертью. Нокуды были жестокими и немилосердными, они постоянно внушали людям, что первый закон выживания состоит в беспрекословном повиновении. Тот, кто посмел нарушить этот закон, объявлялся врагом племени. Того, кто пытался высказывать этим недовольство или отлынивал от работы, называли предателем, и наказание на бедолагу обрушивалось подобно удару меча.

Отряды нокудов Темуджина вскоре состояли из множества умелых командиров. Среди них был Шепе Нойон, Джамуха, Субодай, Касар и Бельгютей. Темуджин организовал и личную военную охрану, что позволило ему более не вникать в обычные дела орды. Ими занимались нокуды, а Темуджин собирался заниматься действительно важными делами.

Джамухе пришлось себе признаться, что в первый раз в племени воцарился порядок, что вся орда действительно теперь как единое целое, став сильной, послушной и грозной силой, и каждый ее член был звеном общей цепочки и крепкой спицей в колесе. Его не радовало, а ужасало такое проявление сплоченности и потеря кочевниками своей самостоятельности, он с тоской воспоминал о тех временах, когда каждый служил защитой своему господину, а для него самого законов не существовало. От членов орды требовалось беспрекословное повиновение во всем. Люди превратились в рабов, которыми управлял кнут и громкий рев нокуда. Темуджин казался ему все более странным, он очень отдалился от друга, хотя временами даже делился с ним своими задумками. Однако Джамуха ощущал, что холодный незнакомец поселился в теле Темуджина, стал говорить его голосом, заставляя его глаза светиться чуждым злобным огнем. Ему было неуютно с этим незнакомцем, и он не мог как прежде откровенно разговаривать с Темуджином, с которым он старался реже встречаться.

Однажды от отчаяния он отправился к Кюрелену, позабыв свои прежние подозрения, начал рассуждать о нокудах, о людях, обращавшихся с подчиненными, как с бессловесными псами. Джамуха от отчаяния начал заикаться, а потом совсем замолчал.

Кюрелен поднял черную бровь и заулыбался.