Белобрысый от стойки направился ко мне.

– Добрый день, разрешите присесть за ваш столик? – почти без акцента спросил белобрысый.

Я утвердительно кивнул, допил остатки горилки и зажевал их второй конфеткой.

– Разрешите представиться: Мишель, Мишель Дарен.

– Меченый, – представился я и спросил, – Вы француз?

– Нет, я канадец, Квебек, но живу и работаю в Голливуде. А тут я по заданию «Нэшнел Географик» снимаю фильм о сталкерах и о Зоне. Нам нужна ваша помощь, – ответил Мишель.

– Вы хотите, чтобы я снимался в вашем фильме? Что-то типа «Крокодила Данди» или «Тарзана»? Нет, карьера голливудской звезды меня не интересует, – ответил я.

– Нет, нам нужен проводник в Мёртвый город. А мистер Борода говорит, что вы один из опытнейших сталкеров зоны, – сказал Мишель.

– Не сезон, зимой никто в Мёртвый город не ходит, – ответил я.

– Я хорошо заплачу, – настаивал Мишель.

Конечно, мне самому надо в Мёртвый город. Мне надо побывать в назначенном роботом-трансформером Джеймсом месте встречи. Может, он оставил мне какой знак? Кроме того, роясь в бумагах Гурона, я наткнулся на документ с описанием ещё одного бункера. В документе было всё и подходы, и способ проникновения и коды доступа, но была и приписка – не безопасно! Это может означать, что в бункере меня ждет засада. Так что свидетели и попутчики мне не нужны, тем более – такие.

– Вы очень хорошо говорите по-русски, – сказал я, пытаясь сменить тему.

– Мой прадед, кстати сказать, мой полный тёзка, Михаил Даренко был украинцем. После войны он эммигрировал в Канаду, в Квебек. Там фамилия наша и трансформировалась на французский манер. В моей семье до сих пор все говорят по-украински, так что, освоить русский в университете мне было легко, – ответил Мишель.

Ясно – правнук бандеровца, украинский националист, а университеты он свои проходил в ЦРУ!

Мишель вынул из разгрузки отполированную до блеска фляжку из нержавейки, свинтил крышечку, отхлебнул и предложил мне. Я взял фляжку и сделал глоток.

– «Бурбон», хорошее виски! – сказал я.

– О, вы разбираетесь в виски? – удивился Мишель.

– У нас, у сталкеров так – то сухари грызём, а то пьем коньяк «Наполеон» и ходим в бархатных портянках. Это как подфартит.

– Так что насчет проводника? Я очень хорошо заплачу, хватит и на коньяк и на бархатные портянки! – сказал Мишель.

– Я подумаю, может и договоримся, – сказал я. Отметил, что Грач поднялся, подошел к стойке, о чём-то пошептался с Бородой и пошел на выход с сухогруза.

– Аs long… Простите, как долго вы будете думать? – спросил Мишель.

– Время есть. Сегодня идти уже поздно, а завтра будет ещё рано, – ответил я.

– Как так? – изумился Мишель.

– «Мистер» Борода утверждает, что в ночь пойдет снег и будет метель. А я склонен ему верить. Так что от трёх дней до недели у нас в запасе есть, – ответил я.

– Мы договоримся! – уверенно сказал Мишель, подымаясь.

Едва Мишель ушел к своим, к моему столику с новой порцией выпивки подошел Борода. Протерев тряпкой стол и поставив кружку, он уселся напротив меня.

– Что, сватали проводником в Мёртвый город? Не ходи. – Понимаешь… Американцев, тут не очень любят – уж больно нахрапистые, – сказал Борода.

– А где их любят? – спросил я.

– С тобой, или с кем-то другим, они пойдут в Мёртвый город. Только, им оттуда не вернуться, – сказал Борода.

– Откуда такие сведения? – спросил я.

– Сорока на хвосте принесла, – ответил Борода.

– Откуда в Затоне взяться сороке, может быть, ворона или Грач? – спросил я.

– Меченый, ты мне нравишься, поосторожнее там, – с сожалением сказал Борода.

Следовало быть предельно осторожным, а в голове крутилось это самое слово в различных вариациях: «следовало», «след», «последствия», «не следовало».

Вот чего не следовало – так это соваться на Складовск, пока там крутился Грач. Просиди я у Ноя ещё сутки, и вообще с Грачом не встретился бы. Ох, как не понравился мне взгляд Грача перед уходом. И куда он ушел? Снег скрыл все следы, только сдается мне, пошел он не на выход из Зоны, а в Мёртвый город.

Идти в Мёртвый город без напарника было и без Грача смертельно опасно. А где ж его возьмёшь, этого напарника? После намёка Грача Бороде ни один стоящий сталкер в Мёртвый город не пойдет. Можно было, конечно, взять кого-нибудь из молодых, например, тех же Кренделя и Шнура – эти бы согласились пойти. Но неизвестно, что хуже, идти одному или с такими напарниками.

«Последствия», вот ещё одно въедливое слово! Гурон предупреждал меня: «Никаких контактов со спецслужбами! Последствия знакомства со спецслужбами предсказуемы – подстава, провокация и, как следствие, вербовка – у разведчиков друзей не бывает». Конечно, Гурон говорил это применительно к Хантеру, он не заметил, что его слова звучат двусмысленно – это же он меня втянул во всю эту шпионскую хрень, сделав резидентом Тритонов.

Конечно, Гурон был прав – «чем больше лжешь, тем больше развираешься». Не надо было идти проводником к Хантеру. Хочешь, не хочешь, а разговоришься, и пару-тройку раз я проговорился. Хорошо, что пока Хантер не придал значения моим словам и не сопоставил слова с фактами.

До чего же сраная жизнь у резидента! Раньше я жил своей вольной сталкерской жизнью, а сейчас, даже разговаривая с вороном Карлушкой, мне приходится лебезить и контролировать свои слова. А что поделаешь, иначе сольет и друзьям и недругам. Или взять хоть бы этих америкосов. Следуя инструкциям Гурона, я должен был бы обходить их за версту – ведь, наверняка, это ЦРУшники – можно нарваться на вербовку.

Но что они могут обо мне знать в своей Америке, чем они могут меня прижать или напугать? А с другой стороны, Мишель со своими «ассистентами» – это мощная огневая поддержка. С такой группой не страшно идти в Мёртвый город, даже если Грач там не один. Кроме того, Мишель обхаживал меня как девицу, обещал баснословный гонорар, и хотя в средствах я особо не нуждался, но этот гонорар позволил бы мне впоследствии оправдать возможные излишние траты.

Вот отчего я согласился сводить Мишеля в Мёртвый город. Правда, выйти мы смогли только через неделю, когда погода «устаканилась» – оттепели чередовались с заморозками, снег вначале вперемежку с дождем падал и таял, и, наконец, укрыл обгоревший Затон тонким, по щиколотку, слоем.

«Ассистенты» Мишеля, эти улыбчивые парни, по-русски понимали мало и почти не говорили. Вообще-то, они и по-английски мало говорили, во всяком случае, в моём присутствии. Зато они прекрасно понимали друг друга без слов, как глухонемые, на пальцах – слаженная команда, скорей всего, «рейнджеры» или «котики». Старшим, на моё удивление, у них в группе был негр, представившийся Джо. Двое белых представились, как Фокс и Дак, наверно, клички.