— Нет, не делился.

Дальнейшая беседа была столь же непродуктивной. Королев отвечал неохотно и кратко, и никакой полезной информации Гуров от него не получил. К тому же майор постоянно сопел и жаловался на гипертонию. Пожалуй, о течении этой напасти Гуров узнал больше, чем о майоре Мажарове. В конце концов, поняв, что только зря теряет время, Гуров отпустил Королева.

Второй сослуживец Мажарова, которого привел Новиков, молодой капитан Лыков, вел себя более нервно, но сведений предоставил еще меньше, чем Королев. Он сразу открестился от того, что был приятелем Мажарова, сказал, что отношения их ограничивались фразой «Привет, как дела», а уж рабочими делами майора он и вовсе никогда не интересовался, потому что у него своих хватает. Гуров не стал тянуть резину и быстро свернул бесперспективную беседу. Оставалось ждать, что приготовил ему Орленко.

Подполковник не заставил себя ждать: он лично появился на пороге бывшего кабинета Мажарова, держа в короткопалой руке несколько листков, и с улыбкой объявил:

— Вот все, как вы просили. Здесь будете смотреть?

— Пожалуй, нет. — Гуров сунул документы в сумку. — В номере посмотрю. Я, знаете ли, привык размышлять в одиночестве.

— Что ж, хорошо, — одобрил Орленко. — Вы где остановились? В «Береге», наверное?

— Да, — подтвердил Гуров — теперь скрывать этот факт было бесполезно.

— А… номер? На всякий случай, так сказать, мы должны быть в курсе. Мало ли что может случиться.

— Что, например? — в упор спросил Лев.

— Ну, всякое… — Орленко неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Словом, мы должны знать, где вас найти, ну и организовать безопасность, так сказать. Все-таки мы за вас отвечаем! — с оттенком некоей гордости добавил он.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Во всяком случае, пока, — ответил Гуров. — Что касается номера, то я еще и сам не знаю, куда меня поселят.

— Если будут какие-то пожелания или, не дай бог, жалобы, сразу звоните мне! — со строгой важностью проговорил подполковник. — Разберемся, обеспечим лучшие условия!

— Большое спасибо, — кивнул Гуров, покидая кабинет и направляясь к лестнице.

Он вышел на улицу. На крыльце курил крепко сбитый мужчина в джинсовой рубашке и джинсах в тон, который при появлении полковника сразу же выбросил окурок в стоявшую рядом урну. Он сделал движение навстречу Гурову и, как показалось полковнику, хотел что-то ему сказать, но в это время со стороны улицы раздался автомобильный гудок. Лев повернул голову. У обочины стоял припаркованный «Опель Кадет». Дверца его была приоткрыта, и сидевший за рулем водитель, довольно молодой, с рыжими вихрами, приветливо махал ему рукой и улыбался.

— Карета подана, товарищ полковник! — громко крикнул он.

Гуров вернулся взглядом к мужчине в джинсовом костюме, но тот круто развернулся и, не говоря ни слова, прошел в здание ОБЭПа. Полковник же направился к «Опелю».

— Здравствуйте, — продолжал улыбаться водитель. — Присаживайтесь. Меня Миша зовут. Вот, буду вас сопровождать, так сказать!

— Вы уверены, что стоит утруждаться? Я могу вполне обойтись сам.

— Да мы люди маленькие, подневольные, — без тени обиды пожал плечами Михаил, — что начальство прикажет, то и выполняем. Но со мной-то надежнее будет.

— Машину хорошо водишь? — с сомнением спросил Лев, оглядывая водителя сверху вниз. На первый взгляд он дал бы ему не больше двадцати лет. — До убойного отдела доставишь?

— Обижаете! — протянул тот. — Я с семи лет за рулем! Отец шофером был, по горному серпантину знаете как гонял? Круче Шумахера! И без единой аварии! И у меня за десять лет ни одной. А уж до убойного за пять минут долетим!

— Сколько же тебе лет? — полюбопытствовал Гуров, пристегивая ремень безопасности.

— Двадцать три, — ответил тот. — Но я же говорю — машину с детских лет знаю. По здешним дорогам с закрытыми глазами могу передвигаться, — и, вздохнув, добавил: — Я, вообще-то гонщиком мечтал стать, да не сложилось.

Под болтовню Миши они доехали до убойного отдела. Слушая его беззаботный тенорок, Гуров обратил внимание, что машину Михаил водит действительно очень грамотно. Движения его были уверенными и профессиональными, сам он — спокойным и несуетливым. Лев не любил нервных водителей. Он вообще не доверял людям, которые нервничают в профессиональной сфере, — это выдавало неуверенность в себе. К зданию, в котором располагался убойный отдел, они подкатили даже быстрее предсказанных Мишей пяти минут. Полковник направился к дверям, а Михаил включил музыку, откинулся на сиденье и заложил руки за голову, явно собираясь дождаться его в приятной обстановке.

В убойном отделе Гурова встретили с куда большей серьезностью и сразу же препроводили в кабинет начальника. Беседа с ним была краткой, но содержательной. Полковник Каспаров Иван Георгиевич сообщил, что все материалы по убийству Мажарова находятся у следователя Селедцова, что он сам лично выезжал на место происшествия вместе с опергруппой и с уверенностью может сказать, что стрелял киллер.

— Однако не высшего разряда, — добавил Каспаров от себя.

— Поясните, — заинтересованно попросил Гуров.

— Первая пуля прошла мимо, — стал объяснять полковник. — Конечно, можно сказать, что это случайность, что в движущуюся мишень попасть сложно, но Мажаров особо и не спешил. Его застрелили прямо у подъезда, когда он доставал ключи, то есть был практически неподвижен. Значит, стрелявший не точно рассчитал момент выстрела, что говорит о недостатке опыта. Обычно у киллеров все доведено до автоматизма и промашки — редкий случай.

— Да, это интересные сведения, — задумчиво проговорил Лев. — А вы лично Мажарова знали?

— Не близко, — ответил Каспаров.

— Просто мне хотелось бы выявить людей, с которыми он дружил или хотя бы приятельствовал. А в ОБЭПе сведениями меня снабдили довольно скудными. Полковник Савичев вообще, кажется, не в курсе того, что происходит у него в отделе. — Гуров выжидающе посмотрел на Каспарова.

— Ну, вам, видимо, предоставили служебные данные. А полковник Савичев слишком склонен интересоваться личными. Он уже в возрасте, так что… — несколько уклончиво произнес тот.

— А подполковник Орленко?

Каспаров улыбнулся и неопределенно покрутил рукой в воздухе:

— Это другая птица. Более высокого полета, хоть и заместитель. — Он внимательно посмотрел на Гурова, словно анализируя, правильно ли тот его понял, затем добавил: — На тему дружеских связей Мажарова лучше проконсультироваться с кем-то пониже рангом. Из тех, кто работал с Мажаровым бок о бок.

— Спасибо за совет, Иван Георгиевич. А насколько продвинулось следствие в поисках убийцы?

— Вы имеете в виду киллера или заказчика?

— И того и другого.

— Насчет киллера пока ничего. Данные по пистолету, из которого стреляли, можете получить у Селедцова. А я сразу могу сказать, что ствол этот был засвечен в одном давнишнем деле. Но след обрывается. Что же касается заказчика… — Каспаров развел руками. — Мы, конечно, в первую очередь ориентировались на версию преступления на служебной почве. То есть что Мажарова устранили по заказу кого-то из подрядчиков. Есть три фигуры — Фоменко, Рожков и Гришечкин, — Каспаров назвал имена подрядчиков по памяти, не заглядывая ни в какие бумаги. — Заподозрить можно любого, но конкретных улик ни на одного нет. Селедцов как раз планомерно отрабатывал всех троих. Он мне каждый день докладывает и факты кое-какие уже добыл. Но сильно обнадеживать вас не хочу — твердой версии нет. Впрочем, он вам сам все расскажет.