– Здравствуйте, – услышал он приятный баритон. – Я разговариваю с Данилой?

– Совершенно верно.

– А меня зовут Марк. Марк Андреев. Ваш номер мне дал Васко, фотограф. Фамилии его не помню, к сожалению.

– Да, я понял, о ком вы.

– Он очень мне рекомендовал вас в качестве модели.

– Серьезно? А он предупредил вас, что у меня нет опыта?

– Уже есть. Вы работали с Васко. Дело в том, что у меня горит съемка. Молодой человек, которого мы для нее ангажировали, попал в больницу с острым приступом аппендицита. Срочно ищем ему замену. Не хотели бы вы попозировать вместо заболевшего? Оплата высокая… – И озвучил сумму.

Дэн мысленно присвистнул, услышав ее. В «Модистке» ему заплатили почти в два раза меньше.

– Хорошо, давайте поработаем.

– Вы так нас выручите! – обрадовался Марк. – Я пошлю за вами машину. Скажите, куда подъехать.

Он назвал адрес.

– За вами моя помощница приедет ровно через полтора часа. Выходите к подъезду, хорошо?

– Ладно.

– Я вам ее номер пришлю на всякий случай. Вдруг опоздает? Хотя не должна. До свидания.

Дэн попрощался с Марком и вернулся в кухню.

Дед не ел, ждал его.

– Остынет! – воскликнул он с упреком, завидев внука. – Садись, хавай.

– Айн момент. – Данила опустился на табурет и схватил вилку. Тут же взял кусок хлеба – дед нарезал, пока внук болтал, – и вгрызся в него. В нем неожиданно проснулся зверский аппетит. – Я отъеду через полтора часа. Работа.

– Что за работа? – поинтересовался старик, зачерпнув ложкой жареного яичка – вилки он использовал в самых редких случаях, желая проявить уважение к хозяевам дома, что принимали его. Поэтому вчера он старался обходиться без ложки. Но сегодня… хватит уже!

– Дед, ты такую не знаешь.

– Что это? Думаешь, я совсем отсталый? Я и программистов знаю, репортеров, сисадминов и этих… как их? – И по слогам произнес: – Мерчендайзеров.

– А моделей?

– Тоже. Мне нравится Адриана Лима.

– Кто? – обалдел Дэн. Ему это имя ни о чем не говорило.

– Ой, такая красотка. Маракасы у нее… во! – И показал эти самые маракасы, выставив перед собой ладони с чуть согнутыми пальцами. Дэн понял, что Веня имеет в виду грудь.

– А мужчин-моделей знаешь?

– Только бывших. Эштон Катчер до того, как стать актером, в рекламе снимался.

Этого парня Дэн знал – видел в кино, поэтому кивнул.

– Ты не думай, что мы, пенсионеры из провинции, темные. Журналы читаем, телик смотрим…

– Вот я сегодня буду как Эштон Катчер.

– На взрослой бабе жениться? – Дед аж ложку ото рта убрал.

– Сниматься в рекламе буду.

– А… Ну это я одобряю. Лучше так, чем жениться. Не, я в принципе не против того, чтоб избранница была постарше и имела ребенка, но не в два раза, и не троих!

Дэн быстро поел и стал собираться. Он не знал, надо ли бриться, потому оставил щетину. Возможно, она дополнит его образ, а если нет, ее удалит стилист.

Приведя себя в порядок, он посмотрел на часы. До контрольного времени оставалось семь минут. Дэн решил спуститься к подъезду. Лучше там обождать помощницу Марка. Погода вроде бы к прогулкам располагала.

Когда Дэн оказался на улице, то сразу увидел машину, его ожидающую. В ней сидела женщина, которая, завидев его, помахала.

Данила направился к ней, затем забрался в салон.

– Вы – Данила, – воскликнула женщина радостно.

– Да. А вы?

– Ксения. – Она протянула ему свою ладошку, обтянутую перчаткой. – Очень приятно.

– Взаимно. – Пристегиваясь, он спросил: – А вам не жарко? – Дело в том, что Ксения была одета в шубу из пышного меха и норковую шапку. Даже если бы она передвигалась не в машине, а по улице, то ей было бы не очень комфортно в одеждах, рассчитанных на минус тридцать.

– Молодой человек, что вы, меха очень комфортны, в них не холодно и не жарко, если мы, конечно, не берем в расчет африканские погоды и даже наши летние.

– Что за сессия мне предстоит? – перевел разговор в нужное для себя русло Дэн.

– О, это будет просто потрясающая съемка. Вы – в роли мима.

– Кого?

– Вы не знаете? Мим – это подражатель. Человек, показывающий пантомимы.

– У которого выбелено лицо, а на голове смешной берет?

– Да, современный человек представляет мимов именно так. Но вообще их образ претерпел изменения за века… – Она поджала свои ярко накрашенные губы. – По крайней мере, мне так сказал Марк. Сама я не очень-то в курсе…

– Но я буду парнем с выбеленным лицом и в смешном берете?

– Этот образ так же будет запечатлен на камеру. Но не он один…

Дальше они ехали молча. Благо недолго.

– Вот мы и на месте, – сказала Ксения, тормозя у неприметного серого дома в два этажа. Дэну показалось, что он необитаем. Хотя все окна и двери были целы.

– Студия тут?

– Нет, тут помещение, оборудованное под студию. Мим – артист одинокий. И фотографу…

– Марку?

– Именно. Так вот, ему пришло в голову снять мима в пустом здании.

Они вышли из машины. Ксения оказалась высокой, почти с Дэна ростом. Они прошли к зданию, зашли в него. Причем ассистентка Марка пропустила Данилу вперед, будто он был женщиной, а не она.

Когда они оказались внутри, Дэн обратил внимание на то, что очень тихо. Как будто никого там, кроме них.

– А где Марк? – спросил Дэн, приостановившись.

– Там! – Ксения указала куда-то вперед.

И вот тут Данила испугался. Все было как-то странно. И звонок, и эта женщина, и заброшенное здание, в котором явно ни одной живой души…

Его заманили в ловушку? Но зачем?

Подумать об этом он не успел. Ксения резко выбросила руку, в которой был зажат шприц.

Иголка воткнулась в шею Дэна. Он почувствовал боль от укола, затем – прилив жара. Это наркотик, попав в кровь, стал разноситься по организму.

…Спустя несколько секунд Данила рухнул на пол.

Он смотрел на Сергеева и пораженно моргал.

– Что вы сказали? – переспросил он.

– Еще раз повторяю: эта женщина заходила в подъезд, в котором проживала ваша подруга Виктория. Консьерж описал ее очень подробно. Также ее зафиксировала камера, что установлена на здании, в котором расположена ваша студия. Почему вы не сказали, что именно от нее получили флешку, на которой имелись фотографии мертвой Коко?