Около часу ночи он въезжал в город. У поста ГИБДД его уже ждали.

— Лейтенант Корольков, — склонившись к окошку, представился молодой человек в смокинге. — Здравствуйте, Александр Владимирович.

— Приветствую. — Клюквин бодро вышел из машины, несмотря на комплекцию и усталость.

Со времени посещения им банка, где работал исчезнувший Воронов, прошло чуть менее суток, но информации, поступившей за это время, хватило бы на неделю. Клюквин взял под локоток молодого лейтенанта, и они отошли на обочину.

— Доложите обстановку.

— Значит, так. Ревенко в городе не появлялась, во всяком случае, ни в одном отеле не зарегистрировалась. Сегодня как раз закрытие фестиваля. Народ там гуляет вовсю. Нам удалось сделать приглашения. Кстати, Александр Владимирович, вам надо переодеться, ваш смокинг у меня в машине.

— Вот как, — ухмыльнулся Клюквин, — в чем попало не пройдешь. Ну, надо так надо. Но, честно говоря, я даже не знаю, как носить эту дрянь.

— Это, между прочим, не дрянь, а отличный итальянский смокинг. Одолжили у главного режиссера драмтеатра на одну ночь, так что будьте поаккуратнее в нем.

— А то что?

— Всем отделом без зарплаты на полгода останемся.

— Я понял. Что еще?

— Две наши девочки уже там, ждут нас.

— Что за девочки?

— Хорошие девочки, проверенные. Из школы милиции. Они с первого дня ведут эту тусовку. Как говорится, под прикрытием обеспечивают безопасность.

— Господи, у вас что, официальной охраны не хватает? — удивился Клюквин. — Зачем еще «под прикрытием»?

— Официальную охрану фестиваля нанимал Галушко. А девчонок мы «забурили» туда сами, на всякий случай. У нас же выборы мэра через месяц, не хотим, чтобы были какие-нибудь эксцессы.

— Мудро. Тебя как зовут-то, лейтенант?

— Андрей, — парень смущенно улыбнулся. — Так поехали? Вы сейчас переоденетесь в машине, у меня там, кстати, термос с кофе и бутерброды.

— Вот это ты молодца, Максимка.

— Андрей, — поправил лейтенант Клюквина.

— Кино надо смотреть, дружок. Артистов можешь ты не знать, но персонажи знать обязан.

— Зря вы так. Я на этом фестивале с первого дня. Артистов как раз знаю, а вот фильмы посмотреть не удалось. Этот Максимка из какого?

— Это из детства моего. Тебя еще на свете не было. А фильм хороший, так и называется — «Максимка».

— А… — разочарованно протянул лейтенант.

Пока Клюквин напяливал на себя смокинг, Андрей отогнал к посту его «девятку», запер ее, что-то обговорил с гибэдэдэшниками, вернулся к взятому напрокат подержанному «Форду», и два новоиспеченных «денди» направились к отелю «Интурист», где проживали участники и гости актерского фестиваля «Созвездие».

— Андрюша, что есть по Галушко? — Клюквин открыл окошко и выпустил дым.

Месяц назад он бросил курить, и это была его первая сигарета с тех пор.

— Пока только самые общие сведения. Вы уж не обессудьте, Александр Владимирович, все, что успел за час, — Корольков виновато улыбнулся. — Значит, так. Галушко Егор Ильич, 1943 года рождения, вдовец, имеет сына 32 лет, Галушко Артема Егоровича. Наш Галушко в свое время окончил здесь же, тогда в Калинине, ремесленное училище по специальности столяр-краснодеревщик. Потом работал на местной мебельной фабрике. В 79-м получил производственную травму ноги, перенес две операции, перешел из цеха в кладовщики. В 82-м стал завскладом. А в 84-м культурненько сел за незаконную реализацию товара налево. Получил пять лет, в 89-м освободился. Срок отбывал в колонии под Архангельском. Проходил там под кличкой Купчина.

— Как ты сказал? Купчина?

— Ну да, в смысле купец, — объяснил Корольков необразованному следователю.

«Это не может быть простым совпадением… Откуда Николаева могла знать уголовную кличку Галушко? И что она вообще знала о нем? Вряд ли он стал бы рассказывать любовнице об уголовном прошлом. А если она сама что-то раскопала о нем и шантажировала, чтобы удержать? А он убрал ее с дороги. Вот вам и мотив».

— Дальше.

— А дальше наш купец влился в кооперативное движение. Сначала торговал турецкими шмотками на вещевом рынке, со временем расширился, открыл магазин. Потом пошло-поехало, к 95-му перешел на кожу и меха и организовал свою «Тверьпушнину».

— И какое же зверье он умудряется отлавливать в Калининской области?

— Он отлавливает его в Сибири и перепродает за границу, в основном в Италию. Вроде бы все законно.

— То есть шубами он не торгует?

— Нет, только сырьем. Переправляет через Москву. Года два назад у него были какие-то неприятности с Шереметьевской таможней, но он как-то ловко отвертелся, и все замяли. Пока больше ничего не успел выяснить.

— Для начала хватит.

Они приехали.

Несмотря на час ночи, отель сиял огнями. Редкое окно было погашено, яркая иллюминация бросалась в глаза еще за версту, окрестности оглушал джазовый оркестр, расположившийся на ступенях центрального входа. Столы были вынесены прямо на площадь перед гостиницей, мимо них проносились официантки на роликовых коньках, едва успевая собирать пустые бутылки и подавать новые.

Звезды отечественного кинематографа много пили, громко смеялись, целовались друг с другом, цветистые тосты перемежались матерной бранью.

Народ, отгороженный от «избранных» металлическими решетками, ликовал. Иногда кто-нибудь из подвыпивших знаменитостей подходил к ограждению и раздавал автографы на открытках и программках, которые благодарные зрители просовывали через железные прутья.

«Обезьянник какой-то…» — продираясь сквозь толпу и шарахаясь от раскрашенных клоунов на ходулях, подумал Клюквин.

Его самого, невзирая на презентабельный вид, с трудом пропустили на этот «праздник жизни», и то только после того, как шустрый Корольков предъявил именные приглашения.

— Александр Владимирович, вы сейчас идите к администратору и поселитесь в гостинице. Мы вам номер сделали до завтрашнего, хотя нет, уже до сегодняшнего вечера. Как раз по соседству с Садретдиновой. На всякий случай. Вдруг пригодится.

— Ну вы, ребята, даете. Как же вам это удалось?

— Связи, связи, — лукаво улыбнулся Корольков. — Пришлось, конечно, попотеть. Начинающего режиссеришку срочно переселили в люкс. Он прямо обалдел от счастья.

— Ну-ну… Ничего не скажешь, умыли вы нас, москвичей.

— Стараемся, — с лица Королькова не сходила радостная улыбка. — Я вас буду ждать внизу через пятнадцать минут.

— Договорились.

Оказавшись в холле, Александр Владимирович направился к портье.

Вконец измученный администратор взял у него паспорт. Закончив оформление, он протянул Клюквину ключ: