ноги, закатала рукава, открыв руки, и осталась в платье размером с купальник, который был под ним. Сидящие напротив актрисы Рита Уилсон и Кейт Кэпшоу были без ума от ее образа. Как и модели за кулисами. Тогда-то ей и стало все понятно». Я действительно понимала, что происходит, и все-таки это было невероятно. Когда меня провели за кулисы к Джону Гальяно, модели в вечерних платьях говорили мне одна за другой: «О, я хочу такое платье». В Париже оно произвело такой фурор, что я позвонила в свой офис в Нью-Йорк и попросила передать мне еще несколько образцов через друга, чтобы я могла надеть другое платье с запа́хом на кутюрный показ Chanel. Каждый день я выходила в платье с новым принтом.

Мой первый показ в Нью-Йорке, который прошел в сентябре на Западной 12-й улице, получился нетрадиционным, и от него Эми была в таком же восторге. На нем демонстрировались только платья с запа́хом и несколько расшитых бисером рубашек с принтами в сочетании с белыми брюками. Модели спускались по крутой и узкой винтовой лестнице здания каретного двора на небольшой подиум, покрытый ковровой дорожкой, дизайн которой я придумала сама – на ней был фирменный принт Diana в черно-белом цвете. Я смотрю на это все с высоты лет, и мне просто не верится, что в 50 лет мой бизнес снова стал индивидуальным стартапом. Этот показ был очень похож на мое первое шоу в отеле Gotham. Я следовала своей интуиции и была полна решимости сделать все возможное, чтобы показ удался. Пресса была в восторге от шоу, в том числе Эми.

«Да, да, да, Диана фон Фюрстенберг вернулась вместе со своими яркими, асимметричными платьями с запахом, – написала она в Times. – Изящный и сексуальный фасон, дизайн которого был обновлен для 90-х, по-прежнему делает это платье прекрасным выбором для дерзких мамочек». Я перед Эми в неоплатном долгу: она сама носила мои платья и, будучи влиятельным модным репортером, предоставила бренду неоценимую поддержку в прессе, оказав такое же влияние на успех новой линии одежды, как Диана Вриланд на успех оригинального платья с запахом. (К несчастью, Эми умерла от рака в 2004 году. Ей было всего 40 лет.)

Для первой рекламной кампании в Saks мне нужно было подобрать подходящий образ в духе бренда. Я обратилась к своей подруге, французскому фотографу Беттине Раймс, которая мастерски снимает женщин, и мы выбрали моделью Даниэль Зинайх. Даниэль тогда было чуть за двадцать, у нее были потрясающие ноги и идеально подходящая к образу пластика. Темные волосы до плеч и удлиненное выразительное лицо были хороши, но больше всего нам в ней понравились ее индивидуальность и то, как она смеялась, – без стеснения обнажая свои ярко выраженные десны. Мы с Даниэль полетели в Париж и провели съемку новых платьев с запа́хом в моей квартире на левом берегу Сены. Для большинства моделей мы отсняли яркие фотографии, а для одного платья сделали черно-белые фото. Кто бы мог подумать, к чему это приведет.

Я пригласила Роуз Мари Браво в свою студию и с гордостью разложила перед ней стильные снимки, которые мы с Беттиной сделали в Париже, но тут возникла проблема. В затее по перевыпуску платья с запа́хом мы с ней были заодно, но ей совсем не понравились фотографии. Она сказала, что они слишком жесткие, слишком декадентские и слишком уж напоминают о недавних спорных образах бледных болезненных моделей в стиле «героиновый шик». Я была раздавлена. Все эти прекрасные яркие фотографии можно было выбросить в мусор. Должно быть, Роуз Мари стало меня жаль, поэтому, уходя, она показала на черно-белые фото Даниэль – на одном она была с серьезным выражением лица, а на другом смеялась, обнажая широкую полосу десны, – и произнесла: «Используй эти. Она выглядит счастливой!»

После ухода Роуз Мари я провела несколько часов, разглядывая эти два черно-белых снимка. Я потратила уйму времени и денег на съемку с Беттиной и не знала, что теперь делать, но что-то сделать надо было. И тут меня осенило. «Я заставлю их говорить, – сказала я себе, – и они обретут смысл». Я положила фотографии рядом и под снимком с серьезной Даниэль написала: «Он смотрел на меня всю ночь», а под снимком, на котором она смеялась, написала: «А потом сказал: «Ты чем-то похожа на мою мать».

Этот текст был забавным, но при этом рискованным, а некоторые в моем офисе посчитали его просто глупым. «Никто не хочет выглядеть как чья-то мать», – сказали они. А мне текст казался провокационным и очень нравился, и самое главное – он понравился Роуз Мари, которая согласилась помочь с рекламой, и в итоге кампания была очень успешной.

Презентация в Saks состоялась в Нью-Йорке 9 сентября и произвела настоящий фурор. Телекамеры и фотографы печатных изданий столпились вокруг женщин, которые стояли в очереди в отделе платьев, многие со своими дочерьми, чтобы купить новые платья. Спрос был настолько велик, что платья быстро были распроданы, а женщины, которым они не достались, вносили свои имена в лист ожидания, чтобы их оповестили, когда придет следующая партия. «У меня дежавю», – повторяла я полчищу журналистов. Они думали, что речь об оглушительном успехе, а я имела в виду урок, который я вынесла из него.

Я снова оказалась на поезде без тормозов – у меня не было ни бизнес-плана, ни стратегии. У меня даже не было генерального директора, чтобы управлять новой компанией. У меня просто не было времени. В новой студии на 12-й улице все еще был бедлам. Я тогда еще не закончила ремонт, нам не хватало телефонов, и компьютеры постоянно ломались. На презентации коллекции в Saks я чувствовала себя измученной и встревоженной, а еще ситуацию усугубляло то, что, заходя в примерочные с покупательницами, в зеркалах я видела свое постаревшее на двадцать лет лицо. И все же с возвращением платья с запа́хом я исполнила свою мечту.

Мы с Александрой исколесили всю страну, проехав ее вдоль и поперек. Наши появления и встречи с покупательницами в магазинах Saks наделали много шума, и платья разлетались как горячие пирожки. О нас много писали в прессе – новая красавица принцесса фон Фюрстенберг и ее свекровь, обе в платьях с запа́хом, – живые примеры того, что время над этим фасоном не властно. Когда мы были в магазинах, продажи шли хорошо, но всеобщий восторг и спрос на платья заканчивался вскоре после нашего отъезда. Эпопея с повторным выпуском платья с запа́хом была похожа на пузырь, который сильно раздулся, а потом лопнул. Я не знала, что предпринять. «Проблемы с бизнесом, теряю деньги, плана нет», – написала