Кровь текла слишком быстро. Повязка уже впитала в себя всю влагу, лишь замедлив образование лужи крови. Теперь Игорь по-настоящему умирал на глазах журналиста. Может Косте позвать на помощь? Но кто мог ему помочь? Так его же самого тогда и поймают. На глазах у Кости блеснули слезы.

— Сюда! — крикнул в конце концов он в надежде, что кто-нибудь да услышит. — Сюда! Скорее! Человек умирает!

Но никто так и не пришел. Помощи ждать неоткуда. Костя убил человека собственными руками, и он никогда себе этого не простит. Никогда.

Глава 20

На улице шел сильный ливень. Один из самых сильнейших за всю историю поселка Громова. У берега бурлящего моря стоял человек, выпрямив руки перед собой. С его пальцев капала алая вода, сливаясь с бесконечным бассейном под ногами. Когда же его руки были вымыты, человек взглянул на них, ему казалось, что на них все еще осталась кровь, но никакой водой ее уже смыть невозможно. А может они до этого все это время были в крови? Когда молодая девушка и старик-инвалид умерли из-за него, а он просто не желал этого признавать? А теперь и Игорь, несмотря на его причастность к этому ужасному делу. На счету Кости было три убийства. Может не до конца по его вине, но журналист так ощущал. Для него ничего другого здесь быть не могло. Он — убийца.

Костя находился у выхода из пещеры. Он не помнил, как вышел оттуда, лишь смутно помня свое восхождение по нескончаемым ступенькам, ощущая сырость и одиночество вокруг. Теперь же, оказавшись на свободе у берега моря, он просто пошел вперед, куда глаза глядят, в каком-то исступлении. Ощущение нереальности окончательно поглотило его. Его мозг просто отказывался переварить все произошедшее. Никогда еще он не чувствовал такое одиночество, опустошенность и безнадегу. Все вокруг казалось нескончаемым ночным кошмаром.

На улице стояла ночь. Серые облака потолком закрыли бледный лик луны. Константин Розин шел по главной дороге, смутно ориентируясь вокруг. Он шел, сам не зная куда. Вот он перешел мост. Вот оказался рядом с заброшенными избами. Вот мимо появлялись и расплывались здания библиотеки, театра и, наконец, гостиницы, и он направился туда, даже не осознавая этого.

Во сне к нему пришел образ. Очень смутный и такой холодный, темный, необъятный. Косте не хотелось находится с ним рядом, как вдруг он почувствовал, что этот образ является чем-то живым и оно хочет с ним связаться. Хочет поговорить. И тут он понял, что находится в кошмаре. Никогда еще к нему не приходили подобные мысли. До этого журналист всегда находился в сюжете сна, не задумываясь на тем, что это лишь сон, воспринимая все как реальность. На сей раз все было по-другому. Совершенно по-другому. Тогда Костя решил впустить это существо в свой разум. Дать завладеть собой. Тут он почувствовал, что темная рука хватает его душу, поглощая в себя, будто бы высасывая все человеческое из него, тем самым начав сливаться с этим образом, превращаясь в нечто жуткое. Спящему стало страшно. Ему сразу захотелось все закончить, прекратить, но он не мог. Становилось только хуже, ведь пришла боль. Сначала она была неощутима, но затем нарастая, стала почти невыносимой. Костя был на грани пробуждения, пока не пришло спокойствие. Все прошло. А на место этого пришла тьма, которую он боялся всем своим естеством, но именно теперь к нему пришло осознание — ее не нужно бояться. Нужно принять тьму, какая бы она не была жуткой, отталкивающей или неприятной. Ведь только приняв что-то, мы становимся сильнее. Тогда Костя вышел из сна так, словно того окунули в бочку с холодной водой.

Впервые за окном показался рассвет. Небольшой луч солнца вошел в комнату, быстро перетекая из одного места в другое, в конце концов, оказавшись на Косте, светя ему прямо в левый глаз. Почувствовав что-то теплое, он проснулся подумав, что ему светят в лицо фонариком. Но никакого фонарика не было. Так же, как и солнечного луча. Спросонья оглянувшись, стало понятно, что за окном все та же мокрая серость. Видимо солнце ему лишь приснилось, прямо перед самым пробуждением. Журналист помнил тот странный сон, причем очень хорошо. То чувство силы, которое придало ему слияние с той сущностью, казалось далекой, почти эфемерной. Костя пытался почувствовать ее снова, пытаясь сконцентрироваться, чтобы вновь пробудить в себе, но ничего не выходило. На место силы пришла смертельная усталость. Сон не помог забыть весь тот ужас прошлого дня. Перед его глазами продолжали появляться образы то Софии, то Григория, то Игоря. Теперь двое были мертвы, а третий возможно уже отошел в мир иной.

Ему захотелось плакать, но слезы, почему-то, не приходили. Видимо Костя выплакался по пути в этот отель еще вчера, когда слезы смешавшись с дождем, отчего он сам не заметил этого. Тем более в этом нет никакого смысла. Все равно слезами их не вернуть. Тогда что ему делать дальше? Каждый раз продвигаясь в этом расследовании, кто-то умирал, словно на журналисте находилось проклятие. Может надо поступить, как советовал ему мэр? Просто бросить все и уехать. Тогда все это прекратится. С другой стороны, здесь будут продолжаться эти безнаказанные похищения. Подобная неопределённость не давала Косте собрать в голове все воедино. Просто продолжая убивать внутри. Вопросы. Сплошные вопросы, на которых ни у кого нет ответа. Невозможно было собрать полную картинку в голове. А может просто этого не нужно делать? Эта мысль показалась Косте странной, совсем не вписывающейся в данную ситуацию. Но эта мысль перетекла в другу, от которой у лежащего перехватило дыхание: «а может все уже собрано, просто ты этого не видишь?»

В эту секунду, Костя осознал все. Картина сложилась. Все было ясно, как день. Все в этом деле крутится вокруг той шахты, которая в один прекрасный день обрушилась. Причем обвал произошел не по вине случая или судьбы. Все было подстроено. Прямо как говорил Григорий. Именно эти сектанты подстроили взрыв. Именно они начали скрывать что-то еще, помимо Григория, заставляя всех думать, что он лишь безумный старик. Мэр, Максим и Игорь были частью этой секты. Дочь Игоря могла стать их