- Живая, - ответила она и стала шарить по карманам безголового спеца.

Я смотрел на нее и не мог понять своей ушибленной головой, что ей нужно. Но, когда она вытащила ключи от наручников, я понял, что кое в чем она рюхает.

Освобожденный от браслетов, я подошел к уазику несчастному и заглянул в то, что раньше у него салоном называлось. Вижу - лежит там сумка. Вроде спортивной. Я ее взял и чувствую - что-то в ней увесистое такое. Открываю, а там - мать честная - разобранная снайперская винтовка "Барретт". И оптический прицел при ней. Интересно, думаю, зачем это патрулю снайперская винтовка? На сусликов охотиться, что ли? Ну да ладно, проехали. Подобрал я еще с асфальта АКСУ и несколько магазинов к нему. Ведь то, с чем я по тайге шел, у Тохтамбашева осталось. А в моем положении без оружия никак нельзя.

Пока я шарил в машине, Наталья шарила вокруг. И нашарила-таки что-то. Подходит ко мне и показывает удостоверение майорское. Оно, правда, в крови все и еще в какой-то гадости, но прочитать можно. Выдано оно было майору Мирзоеву. Хорошо, запомним. Может быть, пригодится при разговоре с Арцыбашевым.

Сложил я оружие в сумку, застегнул молнию и поворачиваюсь к Наталье. И тут мне пришла в голову одна мысль.

Я спросил у нее:

- А зачем ты меня спасла? Спасибо тебе, конечно, я бы даже сказал - огромное спасибо, мне моя жизнь дорога, как память. Но все же - зачем?

А она волосы поправила и отвечает:

- На здоровье. А зачем - это я тебе попозже расскажу. Тебе не кажется, что нам тут делать больше нечего?

- Понял, - говорю, - попозже так попозже. Слова не услышишь. А за то, что на остановке на тебя наехал, - извини.

Она только рукой махнула. И мы с ней пошли в ту сторону, куда и ехали десять минут назад.

* * *

Вообще-то вечерний Душанбе - город приятный.

Но, конечно, для местных. Для тех, кто все обычаи знает и чья морда не выделяется на общем азиатском фоне.

Мы с Натальей сидели в открытом кафе и ждали, пока принесут заказ. В темноте мимо нас проезжали машины и мотоциклы, а вокруг сидели за столиками таджикские парубки и дивчины, которые развлекались и веселились на всю катушку.

Место, где можно было бы отдохнуть и собраться с мыслями, я выбрал подальше от центра, чтобы избежать случайной встречи с ненужными людьми. Наш столик стоял в самом углу открытой террасы, и разглядеть нас, сидящих в тени, было бы трудно. Теперь я был умный и оба кольца, надетые на крепкий шнурок, висели у меня на груди под рубашкой. Нечего их светить.

Наконец, нам принесли коктейли и нарезанную крупными ломтями дыню. Я выкинул из высокого стакана соломинку и по-простому отхлебнул через край. Потом посмотрел на Наталью. Ее лицо было в тени, и только блестели глаза, отражая свет вечерних фонарей.

Я отпил еще, взял кусок дыни и сказал:

- Ну что, Наташа, по-моему самое время рассказать мне, почему ты бросилась вдруг меня спасать. Как думаешь?

Она посмотрела на меня и взяла сигарету. Прикурив, выпустила вверх струйку дыма и ответила:

- Ладно, слушай. Я сделала это совсем не потому, что спасала своего возлюбленного героя. Запомни это и не воображай себе ничего лишнего. А теперь о главном. Арцыбашев служит не стране, а себе. Лично себе. И я, выполняя его приказы, служу тоже не стране, а лично ему. Как раб, а точнее говоря, как рабыня. Прямо Изаура, мать твою за ногу!

Выругавшись, она приложилась к коктейлю и продолжила:

- Как ты можешь догадаться, я тоже у него на крюке. Как и ты. Что за крюк и как я на него попала - не твое дело. Но мы с тобой в одинаковом положении, и выбраться из него вдвоем будет легче, чем поодиночке. Понимаешь?

- Понимаю, - ответил я, поймал за фартук официанта и заказал еще два коктейля.

- Ты не отвлекайся, а слушай, - сказала она.

- Слушаю, слушаю, - ответил я и допил коктейль.

- Мне, в отличие от тебя, Арцыбашев может доверять. Конечно, лишь до некоторой степени. И мы должны этим воспользоваться. Если мы его уберем, то станем свободны. Я - полностью, а ты - ну, это как у тебя дальше дела пойдут. Во всяком случае, от такого геморроя, как Арцыбашев, нужно избавляться. Причем чем раньше, тем лучше.

- А не ему ли ты звонила с автобусной остановки? - ехидно поинтересовался я.

- Да, ему. И через полчаса, - и она посмотрела на часы, - самолет, в котором он летит сюда, приземлится в аэропорту Душанбе. С Арцыбашевым будут спецы. Очень крутые, будь уверен. И еще обязательно тот Инструктор, который тебя по полу валял. Помнишь?

- Еще бы не помнить!

Это тот худой и вялый на вид очкарик. Крутой, гад… По-настоящему крутой!

- Дальше. По плану я должна удерживать тебя в гостинице любыми способами до тех пор, пока они не придут в номер. На этом моя миссия заканчивается. И Арцыбашев обещал мне, что с того момента, как он получит тебя с чемоданом, я - свободна. Но я ему не верю. Даже не то чтобы не верю, а просто совершенно точно знаю теперь, что после окончания моей работы он меня уберет. Как и тебя. Хотя, может быть, тебя еще попытается использовать. Я не знаю всех его дел. Но мне - конец.

Принесли коктейли. Я опять выкинул соломинку и присосался к стакану. Наталья сделала то же самое.

Поставив стакан на стол, она вытерла губы и продолжила:

- Делаем так. Я еду в гостиницу и жду Арцыбашева. О том, что чемодана нет, я, естественно, не скажу. И о том, что на дороге нас остановил майор Мирзоев, царство ему небесное, тоже. Ехали мы с тобой нормально и чемоданчик привезли. Я скажу ему, что ты что-то почуял и сказал, что не пойдешь к Арцыбашеву, как баран на убой. Пригрозил мне пистолетом и ушел с чемоданом. А уходя, сказал, что будешь звонить ему завтра и скажешь, на каких условиях отдашь ему чемодан. За то время, которое ты будешь иметь до встречи с ним, ты должен все обдумать и найти способ разобраться с ним окончательно. Ты понял?

Она говорила все это очень уверенно и резко. Так, будто я был ее подчиненным, а она мне приказывала. Где-то внутри шевельнулась мужская гордость - что это она тут раскомандовалась, но все, сказанное ею, было абсолютно справедливо, и я сам не мог бы предложить ничего лучшего. Поэтому я кивнул.

- Теперь слушай еще, - сказала она и глотнула коктейля, - он знает, что ты не свалишь с этими деньгами, чтобы отдать их братве. Ты до сих пор на крюке у МВД, а он обещал снять с тебя это. Так что он в полной уверенности, что даже с деньгами ты все равно у него в руках.

Признавая ее правоту, я поднял руки, как бы сдаваясь, и сказал:

- Годится. Так и сделаем.

- Вот и хорошо, - ответила она и снова посмотрела на часы, - мне пора ехать в гостиницу и изображать, что я расстроена неудачей.

Наташа встала и пошла к выходу с террасы.