Менеджер осторожно взял ее и поставил на стол.

Поставил и с подчеркнутым почтением удалился из хранилища, оставив меня наедине с моими сокровищами. Охранники с короткоствольными автоматами безучастно повернулись ко мне спиной. Они тоже не должны были видеть то, что должен был видеть лишь я один.

Итак, я открыл шкатулку…

Открыл и, зажмурившись, сразу же закрыл.

Такое я видел только в кино.

В шкатулке, переливаясь слепящими бликами, маня и обещая исполнение любых желаний, были горой навалены изумруды и алмазы. Я не большой специалист, но уж эти камни с галькой не спутаю.

Мое сердце стучало, как спятивший дятел.

Я снова открыл шкатулку и долго стоял, уставившись на принадлежавшие теперь мне сокровища.

Наконец я перевел дух, положил в карман три небольших изумруда и заставил себя опустить крышку шкатулки. Сияние угасло. Я вызвал менеджера и попросил его убрать шкатулку обратно и закрыть ячейку.

В тот же день я продал один из трех изумрудов. У араба-ювелира не нашлось столько наличных, и он выписал мне чек на двадцать тысяч долларов. И тогда я прикинул, что в моей шкатулке этих изумрудов и алмазов - миллиарда на два, а то и на три.

А миллиард - как нас учили на уроках арифметики - это тысяча миллионов.

И вот я теперь здесь, в другом курортном городе Северной Африки.

Бегаю по утрам, учу французский язык и пытаюсь забыть.

Пытаюсь забыть Кемаля, Студня, Железного, Настю…

Настю…

Вчера звонил Стилету в Питер и передал ему шифр ячейки, в которую насыпал малехо изумрудов. Немного, миллионов на сто. Интересный получился разговорчик.

Трубку взял его помощник - Шершень. Я ему говорю:

- Трубу Стилету дай, это Знахарь.

Шершень на том конце аж чуть телефончик не выронил…

В общем, смешной разговор получился. Я ведь и долг в общак вернул, и перед братвой оправдался, и прислал то, что называется долей с навара, а Стилет, сука, вроде бы и не рад!

Он не рад, мерин пегий!

Сто миллионов долларов братве - это ему не деньги!

Ну, я-то знаю, чего он хочет. Он хочет забрать у меня все. Он хочет хапнуть все, а меня самого стереть в порошок. Тварь жадная.

Ладно, черт с ним.

Перед собой я чист, а со Стилетом разберемся потом.

Между прочим, Стилет звал меня в Питер.

Но я не буду спешить.

Пока не буду.

КОНЕЦ