– Я должен изъять все материалы по перестрелке в парке.

– Мы уже переслали документы по электронке, остальные будут готовы только завтра к вечеру, – не задумываясь, ответила дамочка.

– Хорошо, – кивнул прибывший. – Тогда нам здесь больше нечего делать. Уходим, парни.

Гости мигом покинули отделение.

– Вы кому вещдоки отдали?! – вдруг пришел в себя капитан. – Тут и слепому понятно, что это не наши люди!

– Капитан, если не хотите проблем, то зарубите себе на носу: в отделение приезжал полковник Севастьянов и забрал пакет.

– Я сейчас же позвоню…

– Звоните. Только не забудьте доложить, что вы сами указали этому человеку, где находится вещдок. Сержант, – обратилась Валерия к Груневу, – следуйте за мной.

– Слушаюсь! – Илья направился к выходу.

Через минуту они встретились с другой парочкой.

– «Маячок» пока не работает, – пожаловался Семен.

– В машине глушилка, – кивнул электронщик, – но они должны ее когда-нибудь выключить.

– Майор организовал и визуальное наблюдение. Надеюсь, мы их не упустим?

– Не должны, – кивнула Валерия. – Главное, чтобы наш «маячок» не обнаружили.

– Нужен очень хороший специалист, чтобы отыскать мой «жучок». – Грунев расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубахи – в кителе сержанта он чувствовал себя неловко.

В этот момент раздался звонок сотового.

– Майор? – спросил Зайцев.

– Нет, отец, – сказала Огонек, взглянув на сотовый. – Да. Дышим свежим воздухом. Хорошо.

– Что там?

– Нам временно дана команда «вольно». Этой ночью разрешено отдохнуть.

И все же возвращение в мир родителей не прошло для меня бесследно. Нет, я не про простреленную ногу, поражение в спарринге с женщиной или обретение новых друзей и специфического житейского опыта, хотя и это серьезно подкорректировало мое мироощущение. Больше всего настораживали сны. В Ларгонии не помнил ни одного, а тут сновидения посещали практически каждую ночь и являлись настолько яркими, что от реальности не отличишь. Может, поэтому они и оставались в памяти после пробуждения?

Сегодня, к примеру, впервые увидел лепестки. Стоял почему-то перед расколотым зеркалом и тщетно пытался высмотреть что-то в своем отражении, но, кроме знакомой фигуры, на темном фоне ничего не заметил. Дотронулся до края трещины, порезал палец и долго разглядывал кровь. Когда поднял голову, прямо над макушкой в воздухе висел цветок. Посчитал лепестки – семь штук. По форме они были такими, как описал Семен, но окраска… Все семь оказались двухцветными, и ни на одном не заметил серой половинки. Лепестки обрамляли висевший над моей головой прозрачный диск. Словно от моего взгляда, они вдруг начали вращаться. И чем быстрее кружился этот хоровод, тем чернее становилось зеркало. Когда оно стало угольно-черным, меня затрясло от холода. Да так сильно, что проснулась Анфиса, которая и выудила меня из этого кошмара.

– Чего дрожишь? Замерз?

– Ты же не греешь.

– Я серьезно, ты как ледышка. Может, к врачу обратиться?

– Сама же лекарь.

– Шутишь? Меня даже в медсестры не возьмут без образования.

– И что мешает его получить?

– Сам же говорил – надо мир спасать. Вот этим я пока и займусь. Так что болеть тебе запрещаю.

– И в мыслях не было.

– Хочешь горячего чаю? – спросила Мелехова.

– Не откажусь. – Мне действительно было холодно, и одеяло не особо справлялось со своими прямыми обязанностями.

– Тогда я на кухню.

Часы показывали семь тридцать. Вставать вроде рано. Согреюсь чаем, постараюсь еще немного поспать…

Когда в комнате появился телепорт, меня бросило в жар. В голове промелькнула мысль: почему не сработала моя внутренняя сигнализация?

«Вот ты и попался, дорогой. Буду стрелять в башка».

Я только сейчас заметил у него в руках пистолет. Ненавижу!!!

– Костя, проснись, ты горишь! – раздался голос Анфисы.

Открыл глаза. Не знаю насчет огня, но дыма в комнате было предостаточно.

– Где?.. – чуть не спросил о телепорте, вовремя сообразив, что это был сон.

Чай девушке пришлось вылить на одеяло, чтобы загасить тлеющую вату. К нам прибежал Виктор:

– Что случилось?

– Хоть убейте, не знаю. Задремал всего на минутку, а тут…

– Как ты умудрился поджечь одеяло? Вроде не куришь.

– Это не я.

– А почему на ладонях ожоги? – Хозяин квартиры указал на руки.

Точно, кожа покрылась волдырями.

– Ничего не понимаю! – Поднялся и начал искать свои брюки. – Может, у меня с головой не все в порядке?

– Пойдем на кухню, – предложил мужчина.

– Будем допрос проводить? – решила уточнить Мелехова.

– Ага, с пристрастием.

– Это как?

– Придешь – узнаешь, – подмигнул Виктор.

Когда мы с Анфисой вошли, в «допросной» уже сидела Зау. Мне во второй раз налили чаю. Дали выпить, потом заставили рассказать о предшествующих возгоранию событиях.

– Ой, мамочки! – вскрикнула Анфиса, когда я закончил рассказывать первую часть сновидений. – Кровь, разбитое зеркало… Это к несчастью.

– Потом неожиданно для себя я снова уснул… – Не стал спорить с Мелеховой, хотелось быстрее закончить эту странную историю.

– Раньше у тебя ничего подобного не случалось? – выслушав меня, спросил хозяин жилища. – Имею в виду – неожиданные возгорания?

– Было, – вспомнил я. – У мужика оружие в руках раскалилось, когда он собирался в меня стрелять.

– Ну-ка, ну-ка. Поподробнее, пожалуйста.

Снова пришлось говорить. Точно допрос! И ведь не откажешься, раз уж провинился – чуть квартиру не спалил вместе с обитателями.

– А ведь он, похоже, коллега моей дочурки, – сделал заключение Виктор.

– Вы думаете, это я?

– Сейчас посмотрим. – Он вышел в прихожую и вернулся с газеткой. – Смотри сюда и думай то же, что и в момент возгорания.

Представил горбоносого. Испытал жгучее желание настучать ему по физиономии, бумага начала тлеть, но не вспыхнула.

– Задери меня порядок!

– Костя, а меня так научишь? – тут же подала голос Анфиса.

– Вряд ли он сумеет, – ответила Зау.

Женщина словно впервые меня увидела. Ее взгляд я ощущал почти физически.

– А вы откуда знаете? – Мелехова не хотела отступать.

– Способности либо есть, либо нет, – задумчиво произнесла ясновидящая. Она повернулась к Виктору: – Знаешь, что меня поразило в его сновидениях? Вращающиеся лепестки и темень в расколотом зеркале.