О, как он ненавидел этот тон. Она говорила с ним — с ним, мужчиной, священником — будто со сбившимся с пути ребенком. Должно быть, в тот самый миг его ярость проявилась, поскольку все, кроме наемника, сделали шаг назад.

Капитан же, наоборот, посмотрел на него, словно увидел в первый раз, и коротко кивнул.

— Чувствую, вы допускаете серьезную ошибку, миледи, — снова заладил священник.

Она повернулась к нему с не соответствующей ее возрасту живостью и положила руку на его наперсный крест.

— Понимаю, отец Генри, вы не одобряете мое решение. А теперь, пожалуйста, прекратите.

Лед в ее голосе, казалось, пронизал все его существо.

— Я не прекращу, пока сила Господня…

— Ми Дикеу! — прошипела настоятельница ему в лицо.

Эта сука только что применила против него заклинание. И он обнаружил, что не может говорить. Язык словно онемел. У священника даже мыслить логически не получалось.

Он отшатнулся, зажав ладонями рот, все его подозрения подтвердились, а жалкие попытки протестовать превратились в проявления смелости. Она использовала против него черную магию. Она — ведьма, союзница сатаны. Тогда как он…

Настоятельница снова обратилась к нему:

— Мы в критическом положении, отец, и вас предупредили. Возвращайтесь в свою часовню и отслужите епитимью за непослушание.

Он развернулся и убежал.

Шип шагал на восток настолько быстро, насколько несли его длинные ноги, а стайка фей вокруг головы, словно насекомые, питавшиеся силой, окутывала его, как мох — камень.

— Мы продолжим, — сказал он шедшему рядом демону.

Демон обвел взглядом разломанные палатки и разбросанные вокруг трупы. — Скольких мы потеряли?

От негодования его гребень зашевелился.

— Потеряли? Всего горстку. Боглины молоды и не готовы к войне. Огромная фигура трепетала, словно дерево на ветру.

— Тебя и самого ранило, — заявил Туркан.

Шип замер.

— Изображаешь главного? Один из них застал меня врасплох. Он обладал частичкой силы, а я был слишком медлителен. Этого больше не произойдет. Их атака никак нам не навредила.

Гигантская фигура развернулась и неуклюжей походкой направилась на восток. Ирки, боглины и люди собирали вещи и готовились к маршу.

Туркан бежал рядом вприпрыжку, с легкостью выдерживая темп огромного чародея.

— Почему? — спросил он. — Почему Альбинкирк?

Шип остановился. Он не выносил, когда ему задавали вопросы, особенно возмутители спокойствия вроде Туркана, который считал себя, простого демона, равным ему. Чародея так и подмывало ответить: «Потому что я так хочу». Но время было неподходящим.

— Сила привлекает силу.

Гребень Туркана задрожал. То был знак согласия.

— И?

— Орды ирков и боглинов неспокойны. Они пришли сюда, неужели потому что их призвал ты, демон?

— Жестокость привлекает жестокость, — заявил Туркан. — Люди убивали существ из земель Диких. Золотая медведица попала в плен к людям. Это нельзя просто забыть. Убили моего кузена и виверну. Мы стражи. Мы должны действовать.

Чародей помолчал и указал посохом на крепость. Они находились с северной стороны, и с этой точки ее, стоявшую высоко на вершине горы на юге, было прекрасно видно.

— Мы никогда не возьмем Скалу с теми силами, что у нас есть, — произнес Шип. — Я могу разрушить ее, а могу этого не делать. Это не моя битва. Но мы — союзники, и я тебе помогу.

— Тем, что уведешь нас еще дальше от того, что мы хотим снова забрать себе? — со злостью выпалил демон.

— Тем, что направлю силы Диких к стоящей цели. Достижимой цели. Мы нанесем удар, который пошатнет власть людей, и отправим свое послание всем Диким. После этого еще многие присоединятся к нам. Разве я неправ?

Соглашаясь, Туркан неспешно кивнул.

— Если мы спалим Альбинкирк, многие узнают об этом и придут.

— И тогда, — продолжил Шип, — у нас будет достаточно сил и времени, чтобы выступить против Скалы, пока людишки будут оплакивать дымящиеся руины.

— А ты станешь намного сильнее, чем сейчас, — обеспокоенно заметил Туркан.

— Когда ты и твои сородичи снова смогут пить из источника под Скалой и спариваться в ее тоннелях, ты скажешь мне спасибо.

Вместе они двинулись на восток.

На расстоянии более чем в двести лиг к югу от реки Кохоктон и столько же к востоку от Харндона располагалось приорство Принрайд — прекрасный замок, возведенный непосредственно на отроге коренной породы, столетний, с высокими зубчатыми стенами, четырьмя изящными башнями с арочными окнами, медной кровлей и огромной аркой ворот, при виде которых многие посетители восклицали, что, должно быть, все здесь создано при помощи волшебства.

Но сэр Марк Уишарт, приор, знал правду. Замок был построен богатым разбойником и убийцей, который ради спасения собственной души подарил его церкви. Жить здесь было очень удобно. Мечта любого солдата, который провел многие годы, ночуя на холодной твердой земле.

Приор стоял в рубахе перед бушующим в камине пламенем, зажав в руке листок из бересты — небольшой, почти полностью почерневший кусочек березовой коры. Он вертел его в руках и морщился от боли в плече. Медведица сильно ранила его.

Утро было прохладным, а сквозь застекленное окно он видел, что будет мороз, правда несильный. В воздухе веяло весной. Цветы, полевые растения, новая жизнь.

Уишарт вздохнул.

Дин, мальчик–слуга, появился с небольшой кружкой пива и вычищенной мантией.

— Милорд? — окликнул он.

Мальчик был слишком сообразительным, чтобы провести жизнь, разливая старикам вино со специями.

— Чулки, брэ, дублет и котту, парень, — приказал приор, — и позови маршала и моего оруженосца.

Томас Клэптон, маршал ордена Святого Фомы в Эйконе, появился в верхних покоях еще до того, как приору успели привязать чулки к дублету; он никак не мог привыкнуть к тому, что это за него делали слуги.

— Милорд, — поприветствовал маршал.

— Какова численность наших войск на сегодня?

— В приорстве? — уточнил маршал. — Я могу разыскать шестнадцать рыцарей, готовых выехать сегодня утром. В королевстве? Возможно, пятьдесят, если включить в список стариков и мальчишек.

Приор поднял листок бересты, и маршал побледнел.

— А если мы сделаем рыцарями оруженосцев, которые готовы ими стать? — спросил сэр Марк.