повлияло на большевиков, на их стремление завершить начатое дело, уничтожить Центральную Раду. Наступление советских войск продолжалось. Остановить его было совсем невмоготу. Точнее – необходимых сил не было, нечем было сопротивляться.

Отчаянную попытку не столько спасти Украинскую революцию, Украинскую Народную Республику, сколько, пожалуй, отстоять их честь смогла лишь небольшая группа патриотически настроенной молодежи.

С началом наступления на Киев красных, в условиях общей растерянности, даже сплошной паники способными на самоотверженные действия оказались, прежде всего, студенты и гимназисты. Уже 5 января 1918 г., т. е. в день сдачи Полтавы, на собрании студентов младших курсов Киевского университета Св. Владимира и вновь основанного Украинского народного университета, созванном по инициативе галицких студентов, было принято решение приступить к созданию студенческого куреня Сечевых стрельцов для участия в борьбе против советских войск. В формирование «под угрозой бойкота и исключения из украинской студенческой семьи должны вступить все студенты-украинцы»[475]. Кроме студентов в состав куреня были привлечены ученики двух старших классов 2-й украинской им. Кирилло-Мефодиевского братства гимназии. В общем записалось около 200 человек (одна сотня затем участвовала в боях в Киеве, то есть не оставила город). Военные власти в качестве командира назначили старшину (сотника) Омельченко, который в то время был зачислен студентом Украинского народного университета, и выделили для добровольцев помещения Константиновского юнкерского училища.

Высшее государственное руководство, бесспорно, было хорошо осведомлено о патриотическом порыве молодежи и морально, да и идейно, поддержало его. Так 11 января 1918 г. «Новая Рада» – газета украинских социалистов-федералистов, влиятельной фракции в Центральной Раде – опубликовала обращение «К украинскому студенчеству»: «Пришло грозное время для нашей Родины. Как черное воронье, облепила нашу Украину российско-«большевистская» (ничего общего не имеющая с идейным большевизмом) грабительская, захватническая орда, и Украина, отрезанная отовсюду, может в итоге оказаться в очень затруднительном положении. В это время Украинская фракция центра Университета св. Владимира призывает студентов-украинцев всех высших школ немедленно прийти на помощь своему краю и народу, единодушно встав под знамя борцов за свободу Украины против захватчиков, которые хотят ликвидировать все, что добыто нами длительным, тяжелым героическим трудом. Нужно любой ценой остановить этот поход, который может привести Украину к страшной руине и долговременному упадку. Пусть каждый студент-украинец помнит, что в это время преступно быть безразличным. Надо бросить на это время науку и будничную работу и одной дружной лавиной, как было в начале революции, встать на защиту прав украинского народа. Будем же, товарищи, искренними и чуткими! Оставим временно кормило науки и отважно пойдем к кормилу победы! Кому, как не нам, нести светоч сознания и отваги нашим братьям-воинам! Смело же, дорогие товарищи, долбим нашу скалу и идем отдать, может, последнюю услугу тому великому строительству, которое мы же сами вели – Украинской державе!

Записывайтесь в «Курень Сечевых Стрельцов», который формируется из студентов Университета Св. Владимира и Украинского Народного Университета, откуда, вероятно, мы будем распределены среди некоторых украинских воинских частей, для подъема культурно-национальной сознательности и отваги. Запись принимается в Педагогическом музее ежедневно (днем)»[476].

В этом же номере «Новой Рады» содержался такой призыв: «Все товарищи, записавшиеся в курень, должны немедленно явиться в казарму куреня (Печерск, Московская ул., Константиновская войск. школа)».

Подобные материалы печатались и другими органами прессы. Настроения студенчества подогревались также тогдашними важнейшими государственными документами. Так, в IV Универсале Центральной Рады говорилось: «Что же касается так называемых «большевиков» и других обидчиков, уничтожающих и разрушающих наш край, предписываем правительству Украинской Народной Республики твердо и решительно взяться за борьбу с ними, а всех граждан нашей Республики призываем, не жалея жизни, защищать благосостояние и свободу нашего народа. Наше Народное Украинское Государство должно быть вычищено от присланных из Петрограда наемных насильников, которые топчут права Украинской Республики»[477].

Следовательно, можно аргументировано говорить о прямой причастности высшего государственного руководства к поведению студенческой молодежи как с идейной, так и с организационно-технической стороны.

В течение 5–6 дней (8–13 января) молодые добровольцы пытались получить амуницию, вооружение и овладеть элементарными навыками обращения с ним. В казармах Константиновского училища, занятых, естественно, с разрешения воинского начальства, качественной подготовки за крайне короткие сроки осуществить не удалось[478]. Утром 13 января в учебное заведение вернулась часть юнкеров (около 300 человек), которые рассказали о том, что в малом количестве (около 600 человек), плохо вооруженные, они под командой сотника А. Гончаренко оставались одни на целом Левобережном фронте под Бахмачем и требуют немедленной поддержки[479]. Кто и как решал вопрос об отправке на передовую студенческой сотни, которая поначалу планировалась для защиты Центральной Рады в Киеве, по документам и воспоминаниям доподлинно выяснить нельзя. Указывается лишь, что приказ был получен «от командного состава 1-й военной школы»[480]. Однако понятно, что студенты самостоятельно решить многие вопросы, в том числе и о специальном поезде (хотя это и заняло полтора дня), не могли.

15 января утром 116 студентов (первая сотня) были уже на станции Круты (утверждение о подвиге под Крутами «нескольких сотен киевских студентов и гимназистов»[481] не находит документального подтверждения. – В. С.) и большинство из них отправились на рытье окопов вдоль железнодорожного пути между Крутами и Плисками. С обеих сторон боевые позиции занял отряд юнкеров в 200 человек[482].

В результате длительных, тщательных поисковых работ, с учетом всех возможных источников удалось поименно установить 48 участников боя под Крутами, которые были юнкерами Первой Киевской юношеской школы им. Б. Хмельницкого, рядовыми и офицерами Гайдамацкого коша. 46 юношей числились во Вспомогательном студенческом курене Сечевых Стрельцов, сформированном из студентов Киевского университета Св. Владимира и Народного университета; 26 являлись учениками 2-й Киевской украинской гимназии им. Кирилло-Мефодиевского братства и других киевских гимназий, средних учебных заведений; с ними были также 3 медицинских работника (врач и две медсестры)[483].

Утром 16 января отряд балтийских матросов под командованием А. О. Ремнева (по некоторым данным до 2 тыс.) на марше неожиданно натолкнулся на встречный плотный огонь юнкеров и студентов. Возникло смятение. А тут еще подоспел броненосец сотника Лощенко с пушкой и начал вести прицельный огонь по тылам тех, кто наступал. В некоторых источниках упоминается еще о двух батареях и двух бронепоездах. Так или иначе, ворваться в Круты «сходу» красным не удалось[484].

Дальнейшее течение дня воссоздать в деталях непросто – настолько противоречивые сведения сообщают даже сами его участники[485].

В прессе, по «свежим следам событий», развитие трагедии нашло такое отображение: У каждого юного защитника Крут «было всего по три обоймы патронов…А надо уже воевать, ибо неожиданно подошел враг и начал обстреливать их пулеметным и пушечным огнем. Через короткое время возникла новая неожиданность: с боковой линии из Чернигова подошли несколько российских эшелонов и