непреодолимое препятствие научному обоснованию такого подхода в настоящем. Нет никаких свидетельств многодневного боя мешками на бревне, изнурительных тренировок какой-нибудь игры с мячом или многочасовым бесцельным плаванием в открытой воде. Вышеприведенное перечисление демонстрирует абсурд спортизации традиционных игр и состязаний, в которой мы наблюдаем радикальную подмену культурных оснований, потому что культурная деятельность как процесс не менее важна, чем ее результат, и для достижения аутентичности нам необходимо (по выражению В.Ю. Музычук) «освободиться от тисков унификации и примитивизации» [Музычук 2017: 5], к которым как раз и призывают деятели турецкого фейка при поддержке чиновников департамента спорта ЮНЕСКО, разместивших протокол с соответствующей резолюцией [4th CC] на официальном сайте ЮНЕСКО в разделе «традиционные игры и спорт»110.

Механизмы культурного наследования в прошлом были совершенно иными, чем сложились сейчас под воздействием спорта, что создает вполне определенные проблемы в условиях неизбежной коммодификации. Определением новых подходов институциональной перенастройки игрового наследия занимаются ученые, приглашенные в Совет Мирового этноспорта. Благодаря глобальной имплементации этноспорта, нам удалось выявить контуры по-настоящему прогрессивной — типовой модели на примере русских традиционных игр Атмановские кулачки, которая будет представлена в заключительном параграфе «Контуры типовой модели этноспорта».

Эмпирические пределы спортизации

Актуальный статус традиционных игр и состязаний в большинстве исследований рационализирован в институциональных рамках спорта, что создает необходимость в определении эмпирических пределов спортизации. В первую очередь, адекватной рефлексии требует обширный опыт создания и функционирования специализированных спортивных институтов (учреждений) для развития архаичных игровых практик, потому что настало время определить — что именно они развивают под вывеской «спорт»?

В поисках ответа на этот вопрос мы провели базовую дефрагментацию традиционных видов физической активности по типам состязаний. После различных сопоставлений мы остановились на том, что выделили восемь условных категорий (в алфавитном порядке), детерминированных понятию «традиционные»:

1. Традиционная гимнастика и танцы.

2. Традиционные гонки (бег, плавание, каноэ, каяки, лошади, верблюда, слоны, собаки и др.).

3. Традиционные единоборства (традиционная борьба, кулачный и палочный бой, бой с оружием).

4. Традиционные игровые состязания (поединки и командные).

5. Традиционные соревнования силачей в метании, поднятии, перетягивании и удержании тяжестей (камней, бревен, мешков и др.).

6. Традиционные прыжки (в длину, в высоту, через препятствие, с использованием шеста, тетивы и др.).

7. Традиционные соревнования на меткость (метание ножа, топора, дротика, стрельба из лука, стрельба из рогатки и др.).

8. Традиционные логические и настольные игры.

Представленная типология претерпела ряд уточнений сразу же после первой публикации [Кыласов 2012] и последующего обсуждения ее вариантов с публикацией в других статьях [Кыласов 2012, Кыласов 2013, Кыласов 2014б, Кыласов 2019а]. Ключевым в этой типологии является принцип дефрагментации множества сингулярностей, образующих внутренние эквивалентности. Такой подход в типологизации позволяет не только сгруппировать традиционные виды физической активности, но и продемонстрировать абсолютную неуместность широко распространенного сопоставления с видами спорта, потому что валентности в спорте определяются не видами соревнований, а использованием общего инвентаря (ролики, коньки, лодки, лыжи и другое) или использованием общей соревновательной среды (атлетический манеж, бассейн, борцовский ковер, гимнастический зал, ледовая арена, лыжная трасса и другое), что хорошо видно в эклектике спортивных объединений, перечислим лишь некоторые из них:

— Международная федерация гимнастики (FIG)111 развивает акробатику, аэробику, паркур, прыжки на батуте (включая акробатическую дорожку и двойной минитрамп), спортивную гимнастику и художественную гимнастику;

— Международная федерация плавания (FINA)112 развивает артистическое плавание, водное поло, плавание, плавание на открытой воде и прыжки в воду;

— Международный союз конькобежцев (ISU)113 развивает конькобежный спорта, синхронное катание на коньках, фигурное катание и шорт-трек;

— Мировая атлетика (WA)114 развивает бег, спортивную ходьбу, прыжки в длину, прыжки с шестом, метание копья и метание молота;

— Мировой скейт (WS)115 развивает агрессивное катание (стрит и верт), гонки на лыжероллерах, горнолыжный летний биатлон, даунхилскейтинг, роллер-дерби, спидскейтинг, фигурное катание на роликах, фристайл на роликах и хоккей на роликах.

Другим препятствием для сопоставления традиционных игр и состязаний с видами спорта служит радикальное различие в принципах определения победителя:

— в традиционных играх и состязаниях осуществляется объективный выбор победителя avec la méthode naturelle (мы намеренно обозначаем это по-французски, отдавая должное Ж. Эберу, впервые рационализировавшему различия спорта и практик традиционных видов физической активности [Эбер 1925]), участие судей в этом процессе является избыточным и если оно все же есть, то сводится лишь к фиксации объективного результата победы того, кто дальше прыгнул или кинул предмет, одержал две победы подряд, первым прибежал, уложил соперника наземь и тому подобное;

— в спорте осуществляется субъективный выбор победителя исключительно сертифицированными судьями по сумме набранных баллов/очков, начисленных ими же по результатам оценок промежуточных действий (активности или пассивности, наличия или отсутствия штрафных баллов за нарушения, времени прохождения дистанции, точности выполнения заявленной программы и другого).

Но несмотря на радикальные различия в определении победителя, традиционные игры и состязания буквально гальванизированы спортом. При этом они продолжают существовать и в исходном варианте инициальных практик. Такая ситуация сложилась благодаря концепции мультикультурализма — сосуществования разных культур в одном социальном пространстве, когда традиционные культурные практики разных народов, переселившихся в Европу, США или проживающих в Российской Федерации, коммодифицируются в рамках национального законодательства. Для изучения этого феномена мы воспользовались методологией полиюридизма или правового плюрализма, когда в одном социальном поле для правовой оценки сосуществуют несколько правовых или квазиправовых систем (обычное право, спортивное право, церковное право и другое), образующих различные уровни правопорядка [Бирюков 2016; Костогрызов 2017].

В сопоставлении деятельности формальных и неформальных институтов игровых практик мы столкнулись с тем, что формальные институты сейчас доминируют. В исследовании этого феномена мы прибегли к методологии институциональной теории. В объяснении сущности конкуренции формальных и неформальных институтов мы использовали категории институционального анализа, согласившись с выводом Е.А. Варшавер и Е.А. Кругловой о том, что «изменение в распространенности применения различных институтов» означает «изменение в распространенности конкурирующих социальных порядков» [Варшавер, Круглова 2015]. При этом сам «социальный порядок» они трактуют как совокупность формальных и неформальных институтов, практик, концепций и представлений, опираясь на институциональную теорию экономиста Д. Норта [Норт 1997], социологическую теорию фреймов И. Гоффмана (1922–1982) [Гофман 2003] и эпистемологию «социальной надежды» Р. Рорти (1931–2007) [Рорти 1996].

Е.А. Варшавер и Е.А. Круглова усматривают перманентное столкновение социальных порядков, которое они называют «коалиционный клинч». Несмотря на явно спортивное происхождение этого определения родом из единоборств, продолжающего неуместный в нашем случае тренд гальванизации игрового наследия спортом, мы все же соглашаемся с тем, что такое определение довольно точно позволяет выразить логику принудительного сотрудничества современных формальных институтов с неформальными институтами, действующими в парадигме социальных порядков традиционного общества.

Коалиционный клинч формальных институтов в отношении преобразования неформальных институтов игровых практик привел к