– Я не хочу этого. Мне нужна полная опека. Навсегда.

– Я понимаю. Но думаю, что каким-то образом все наладится. Просто пока мы не знаем об этом.

Он кивнул.

– Не могу позволить себе расклеиваться сейчас. Да и вообще. Только после экзамена. – Внезапно он посмотрел на меня, и в глазах снова появилась боль. – Пять дней, Дарлин. Господи, я бы хотел…

– Чего? – мягко спросила я. – Скажи мне.

Его челюсти сжались, черты лица заострились от гнева, как и каждый раз, когда его захватывали эмоции и он не знал, как с ними справиться.

Темные глаза сконцентрировались на мне.

– Мне бы хотелось, чтобы Оливия осталась с тобой.

Я пошатнулась от этих слов. От слов, которые означали безоговорочное доверие. Что мое прошлое не пугало его. Это было похоже на проблеск надежды, что у нас, возможно, еще есть будущее, даже если мы его не видели. Горячие слезы навернулись на глаза.

– Мне тоже… – ответила я.

В дверь постучали ровно в восемь утра. Я умыл и приодел Оливию, а молния на сумке была готова лопнуть от количества вещей.

«Как и в тот день, когда Молли оставила ее мне».

– Я не отдаю ее, – пробурчал я, запихивая стакан-непроливайку в боковой карман. – Это всего на пять дней, а потом…

Дальнейшего будущего я не видел. Подготовка, учеба и планирование не помогли выбраться из неизвестности. Я снова чувствовал себя тем ребенком, который стоял в фойе своего дома, окрашенного в красно-синий цвет, с ужасным предчувствием, что что-то должно произойти.

В дверь снова постучали. Я поднял Оливию с пола.

– Пошли, детка. Пора повидаться с бабушкой и дедушкой.

Я передал Оливию Эбботам под мягким сентябрьским солнцем. Улыбки на лицах Джеральда и Элис были искренними, и ненавидеть их казалось невозможным.

«Но если они заберут у меня Оливию, то что мне останется делать?»

Назначенный судом инспектор, добродушная женщина по имени Джилл, ждала около «БМВ», пока мы с Эбботами стояли в неловкой тишине.

– Доброе утро, – сказала Элис, когда я подошел к ней с Оливией на руках. – Как ты, детка? Устала? – Оливия опустила голову на мое плечо.

Она не устала. Никогда не жаловалась. Просто ей хотелось быть ближе ко мне.

Я крепче прижал ее к себе.

– Сойер, а как у тебя дела? – мягко спросила Элис.

– Нормально. Почему вы попросили отложить раскрытие результатов ДНК?

Они с Джеральдом обменялись взглядами.

– Как мы и сказали на слушании, у тебя впереди важные экзамены, – ответила Элис. – И мы… не хотели отвлекать тебя еще больше.

– Мы не знали, что в твоей жизни сейчас происходит так много всего, – добавил Джеральд.

«Срочная новость, друзья: никогда не будет подходящего времени, чтобы сломать парню жизнь и забрать его ребенка».

Слова почти сорвались с губ, но я вовремя остановился. Вражда не привела бы меня к чему-то хорошему, и я не хотел, чтобы Оливия почувствовала ее на себе.

«Они тебе нравятся». В голове раздался голос, чертовски похожий на Джексона.

– Спасибо вам за это, – неохотно сказал я.

Элис нервно улыбнулась.

– Мы надеемся, что ты справишься с экзаменом, а когда вернешься, может быть, мы пообедаем все вместе?

– Элис, – Джеральд мягко перебил ее.

– Я просто предложила.

– Конечно. Пообедаем, – согласился я, стараясь не показаться полным засранцем, но, господи, они собирались забрать мою дочь и уехать с ней. Боль обожгла сердце так, что я почти перестал дышать.

«Всего пять дней, так? Пожалуйста, боже, больше я не вынесу».

Подошла Джилл.

– Могу я усадить ребенка в автокресло?

Я медленно кивнул. Пора было уходить. Я хотел держать Оливию в своих объятьях вечно или схватить и бежать с ней прочь… Но я просто поцеловал мою девочку в щеку.

– Я люблю тебя. Скоро увидимся. – Я передал Оливию в руки Джилл. – Веди себя хорошо, милая.

– Веи ся холошо, папочка.

В груди все сжалось, и я занялся выуживанием бумажки из кармана, чтобы отвлечься.

– Это название отеля в Сакраменто, где я остановлюсь, – сообщил я Эбботам. – Это мой номер телефона. Это номер Дарлин, соседки сверху, и Елены.

«Помните их? Моя безответственная, нелицензированная няня и соседка-наркоманка?»

Эти слова я тоже не произнес вслух, спрятав их за жесткой, лишенной всяких эмоций маской.

– Если вам что-то понадобится и вы не сможете дозвониться до меня, позвоните кому-то из них, – попросил я.

– Обязательно, – ответил Джеральд.

Они оба, казалось, ждали, что я сделаю и скажу что-то еще.

– Ладно… вот и все, наверное, – пробурчал я.

Очевидно, это были неправильные слова. Джеральд поджал губы и проводил супругу к машине.

Элис подарила мне последнюю, маленькую улыбку.

– Удачи.

Я смотрел, как они забираются в машину и как взревел двигатель.

– Господи, помоги мне пройти через это, – прошептал я.

Я не мог пошевелиться. Как и в прошлые выходные, я прирос к асфальту, пока внедорожник с Ливви, надежно пристегнутой внутри, не скрылся за углом. Невозможно было уйти: если бы суд предоставил Эбботам полную опеку, я бы преследовал их машину до тех пор, пока в моих легких не осталось бы кислорода. Глупая затея. Никакой пользы от этого не будет, если закон встанет на их сторону.

«Пошел ты, закон».

Меня не покидало ощущение, что закон предал меня, когда я так старался всю жизнь выступать на его стороне, был его защитником. И теперь мне предстояло посвятить три дня тому, чтобы доказать, что я все еще могу это делать.

Я вернулся в квартиру.

Внутри висела непривычная тишина, которая лишь усиливала мое одиночество. Ни единого звука, который напомнил бы мне об Оливии: ни ее детского лепета, ни грохота деревянных кубиков, которые она так любила складывать. Радионяня молчала, ее кроватка пустовала. Я отказывался признавать, что это было предвестием моего ближайшего будущего. Но это было тяжело. Чертовски тяжело.

Я поставил кофейник и, пока кофе заваривался, сел за свой рабочий стол и придвинул учебные материалы к себе. Но все сливалось в мешанину из уже знакомой информации. Я этот материал знал от и до. Все эти бесконечные, бессонные ночи не прошли даром. Я был готов к экзамену как никогда.