Это был даже не куст, а самое настоящее дерево со стволом толщиной с ее ногу и разбегающимися во все стороны ветками, из-за чего куст напоминал осьминога, который ревностно цепляется за свою территорию. В январе цветов, естественно, не было, но Дебби легко могла представить, какое это волшебное зрелище летом.

– Это дикая роза. Когда она цветет, кажется, что ее цветы заполняют все пространство вокруг, – сказал Дарио. – У меня просто нет слов, чтобы описать ее аромат. Пахнет даже самый маленький цветок в отдельности, но все вместе – это как океан ароматов. Но я хотел показать вам кое-что еще. Идите сюда.

Дебби подошла к Дарио. Там на выступающей из склона холма каменной плите в тени сосны кто-то много-много лет назад сделал скамейку, установив на каменное основание две массивные дубовые плахи, одна служила сиденьем, вторая – спинкой. Плахи были изъедены насекомыми, побиты погодой и от времени покрылись чем-то белесым.

– Давайте присядем и полюбуемся видом.

Дебби послушно села.

Вид был просто волшебным: ряды виноградников и оливковых деревьев спускались вниз к видневшейся вдалеке Флоренции. Но потрясло Дебби не это. Когда она села на скамейку, у нее возникло очень странное чувство, как будто она принадлежит этому месту и хорошо его знает. А еще она почувствовала умиротворение, словно кто-то, как ее бронзовая статуя, бережно обнял ее за плечи теплой рукой.

Ощущения были такими острыми, что Дебби в первую секунду чуть не испугалась, но потом обнаружила, что сидит, откинувшись на спинку скамейки, совсем как в ее розовом саду.

– Дебби, с вами все хорошо?

Голос у Дарио был встревоженный. Дебби почувствовала, как он сел рядом и взял ее за руку.

Она повернулась к нему:

– Со мной все хорошо, правда. Это чудесное место! – Она посмотрела в его темно-зеленые глаза. – Я могла бы оставаться здесь целую вечность. – И после этого, даже не думая, наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы. – Спасибо, что пригласили меня сюда, Дарио. Мне здесь очень нравится.

Отстранившись, Дебби увидела, что глаза у Дарио закрыты. Она не понимала, что это может значить, и неподвижно ждала его реакции. Потом наконец услышала его голос:

– Дебби, мы можем это повторить?

И, не дожидаясь ее ответа, он завел руку ей за голову, мягко притянул к себе и вернул поцелуй. У Дебби голова пошла кругом. Она отвечала на его поцелуи, пока им обоим не стало нечем дышать. Теперь уже Дебби поняла, что сидит с закрытыми глазами. Открыла их и увидела, что Дарио улыбается:

– Значит, вот чем занимаются друзья в наше время?

Он сказал это легко, но Дебби чувствовала в его голосе возбуждение.

– Этим занимаются по-настоящему особенные друзья, – ответила она.

– Но вы предельно ясно дали мне понять, что мы просто друзья.

– Ну, значит, я ошибалась.

Дарио улыбнулся и снова поцеловал ее, а потом неохотно встал со скамейки:

– Чайник. Не забыли?

Чай в тот момент был на последнем месте в списке приоритетов Дебби, но она поднялась и пошла за Дарио в дом.

Они выпили чай, и Дебби помогла Дарио закрыть ставни. Когда они вышли из дому и Дарио остановился, чтобы запереть входную дверь, Дебби охватила такая тоска, как будто она расставалась с живым человеком, с тем, в кого она влюблена.

Почти всю дорогу во Флоренцию они молчали, но молчание это не было неловким или напряженным. Дебби чудесно провела время. Но, когда они вошли в дом и уже стояли на своей лестничной площадке, Дебби впервые испытала неловкость, потому что не знала, как завершить этот волшебный день.

Дарио улыбнулся и протянул к ней руки:

– Ciao, amica mia.

– Ciao, amico mio.

Дебби взяла его руки в свои и нежно поцеловала в губы, и ей показалось, что она услышала, как он вздохнул. Потом она отстранилась и сказала:

– Дарио, мне очень понравился твой дом, и я очень благодарна тебе за то, что ты взял меня с собой. Как я уже говорила, я чувствую себя избранной. – Дебби запнулась и несколько секунд молчала, не выпуская его руки и стоя так близко, что ощущала его дыхание у себя на щеке, а потом все-таки решилась: – Я могу кое о чем тебя спросить?

– Спрашивай о чем угодно, – тихо, почти шепотом ответил Дарио.

– Ты сказал, что почти никому не показывал свой дом. Мне просто интересно, почему ты решил показать его мне?

– Потому что ты сказала, что умеешь красить стены…

Дебби, чтобы заставить его замолчать, снова его поцеловала.

– Нет, серьезно, ты вполне мог привозить туда других девушек, то есть я хочу сказать… ну сам подумай. – (Судя по лицу Дарио, она сильно его озадачила.) – Ты высокий, красивый, от твоих глаз просто не оторваться, ты добрый, щедрый и, не будем забывать, ты аристократ. Наверняка вокруг тебя с самого рождения девочки вились.

Дарио высвободил руки и, обняв Дебби, прижал ее к себе. Опустил голову, так, что его щека касалась ее уха, и поэтому голос его, пока он формулировал ответ, звучал немного приглушенно.

– В этом то и была вся проблема. Я сейчас не о своей внешности. Есть масса мужчин намного привлекательнее меня, проблема в моем происхождении. – Дарио немного помолчал и продолжил: – Были девушки – много девушек, если честно, – но только одна… до сегодняшнего дня.

– Что произошло? – спросила Дебби так, будто для нее не так уж важно это узнать, хотя фраза «до сегодняшнего дня» ей понравилась.

– Просто не получилось. Мы были слишком разными. Как будто из разных миров или с разных планет.

Окружавшее Дебби теплое смутное свечение вдруг начало рассеиваться, а страх, наоборот, начал разгораться с новой силой. Как там выразилась Элис во время их телефонного разговора: «Опять эта шарманка “Кто выше, кто ниже”, да?» Дебби было страшно до ужаса, но она все-таки рискнула спросить:

– Почему? Она была из простой семьи?

Она чуть не добавила: как я? И очень удивилась, когда услышала, как он рассмеялся:

– Совсем наоборот, Дебби. Она была из очень влиятельной венецианской семьи, гораздо более влиятельной, чем наша. Мы знали друг друга с детства, виделись периодически, а после университета она переехала во Флоренцию, и мы, к великой радости наших родителей, начали встречаться.

Дарио выпрямился, с нежностью взял Дебби пальцами за подбородок и посмотрел в глаза. Он был в этот момент очень серьезен.

– Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что, по сути, это был бы брак по договоренности. Я был подходящим кандидатом в мужья для ее родителей, мои родители так же относились