Так и пили из одной кружки по очереди. Деревенская привычка. закусывали теми же фруктами, в укромном местечке, в скромной полянке вдали от остальных. Спиртного, как известно, много не бывает, и делиться с другими с нею откровенно западло. Я во всяком случае, не смог бы.

Одновременно я разговаривал с уже собутыльниками. В пьяном виде и говорить плохие известия будет всегда легко, и принимать. А делать нам, ребята, дело будет привычное, о чем уже говорилось на общем собрании, но тогда вообще, а сейчас конкретно о нашем:

Во-первых, защищать остальных от плотоядных зверей и добывать травоядных на еду для них же. То есть, этим будут, конечно, заниматься охотники, но ведь и нам не придется спокойно валяться под деревьями. Охотников мало, оружия у них совсем нет, а зверей много, как и голодных нуждающихся ртов. Так что придется им обязательно помогать и одновременно их же защищать;

Во-вторых, воевать уже по-настоящему с потенциальными врагами. Эти появятся точно и конкретно персонализируются в:

а) голозадые дикари, которые может и к цивилизации не прикасались, т.е. читать – писать не могут, трусы – носки не носят, зато у каждого есть копье и клинок, и убивают они с раннего детства. Откупиться от них мы не сможем, им нужно мясо, человечину они любят;

б) морские пираты. У этих цивилизации, наоборот много, с каждой отрыжки отлетает вокруг, как по пьянее. Убивают они не просто так, а исключительно за деньги. То есть ничего личного, работа такая. Головорез на головорезе, драться с ними будет очень трудно. И эти не захотят откупится, поскольку от них мы просто не сможем;

в) прочие. Звучит это невнятно и очень легко. Что тут еще остались, после зверей, дикарей и пиратов, ха-ха!

А на самом деле, в этой категории остались самые страшные и опасные – враги российского государства, если мы, конечно, будем получать от него помощь и, соответственно, возьмем его в союзники. Они еще не знают, эти наивные земляки. А ведь только батальон регулярной армии той же Германии или США или кто здесь еще враг России в этой реальности. И все нам уже хана!

И, наконец, г) об этих врагах я вообще не говорил даже в пьяном виде. Нечего пугать. Все равно они им не по зубам. Боюсь, и мне тоже будут не по силам. И из-за них не позволяется пускать магическую силу. Ведь они появятся, только когда я пущу в ход магию! Очень хочется, адепту темной магии очень удобно и позволительно. Но… видит глаз, да зуб неймет.

Серега Зеленин – мой заместитель среди армейцев – провозгласил очередной тост «за нас с вами за хрен с ними». Его дружно поддержали. А земляки-то уже задухарились от браги, - удивился я, крепкий получился напиток, надо будет смотреть рецепт у Наташи. Так оказались пьяны, словно не брагу (слабоалкогольное снадобье) пили, а водку (ну, вы понимаете). Поначалу вели себя скромно, вежливо, будто и не деревенские мужики, а городские девчонки, а теперь даже имеют наглость его перебивать! Впрочем, пусть, армейцы имеют большое будущее, так что он не возражает.

Выпили где-то по полтора литра на человека, а опьянели. Потом полежали на песочке в лесной тени, подремали, понемногу протрезвели. Дневная жара потихоньку отошла, ей на смену пришла вечерняя… нет, не свежесть, тоже жара, но уже не такая злая и приторная. Особенно, когда они догадались вначале умыться, потом искупаться в прохладной и даже холодной морской воде.

Зеленин, вопросительно глядя на Логинова (командир же!), в воздух, то есть ни для кого конкретно, утвердительно предложил поохотится. Сергей Леонидович (то есть я) охотно его поддержал. Вчерашняя охотничья добыча – местный олень – был относительно большим, но и ртов (человеческих и кошачьих) было много, и он откровенно опасался, что к ужину им опять попадется надоедливое блюдо. Нет. Не акулятина, если бы еще она. Еда называется родниковая вода, не совсем хрустальная, но вкусная, однако, к сожалению, не калорийная. А так хоть попугаев побьют, всяко пусть кошаки нажрутся.

Сразу возникли сложности. Людей оказалось почти много – девять человек (семь армейцев плюс один неопределившийся плюс сам я – Сергей Леонидович). А вот оружия для них не хватало. И если бы огнестрельного. О нем вообще молчали, понимали, что на безлюдном острове среди примитивных людишек его не возьмешь. Но даже холодного оружия, хотя бы нормальных копий, не хватало.

На первых порах разделили на всех по очереди четыре копья и пять клинков разного вида. Да единственный арбалет остался у меня. Не осмелились все же земляки отбирать это элитное оружие у вожака. Да и потом, тренировка показала, что кроме него арбалетом может использоваться только его жена Наташа. Но ее муж наотрез отказался брать в опасную охоту. Остальные пока вооружились кольями, очень острыми и в умелых руках опасными, но, к сожалению, полностью деревянными. На зверей, хм, если повезет, конечно, они еще могут пойти и даже останутся с добычей, но людям проиграют полностью. Даже дикарям, ведь они учатся воевать с холодным оружием с детства.

Так и пошли.Первым шел я с опасным арбалетом и полезным кинжалом. Больше у меня, как считали его подчиненные, ничего не было. Ха-ха, наивные такие.

Затем шли самые близкие друганы – Вася Филатов, Димон и Сергей Зеленин, – вооруженные копьями с металлическими наконечниками. И, наконец, остальные, с деревянными копьями, которыми все дружно называли, наплевав на толерантность, кольями.

Соответственно, вожак у них мог заниматься удаленной охотой, хотя и не по всемузверью. Тот же лев легко переходил из статуса добычи в опасного охотника. Друзья его могли охотиться посредством контактного оружия, а остальные, в лучшем случае, могли отбиваться и не дрожать при львином реве.

Прошли в лес. Он был тропический, поэтому оказался густой и труднопроходимый. Кто-то из новичков оказался в буреломе, кто-то в яме. Какая уж там охота! я только и делал, что доставлял их на звериную тропу. В пору было радоваться, что еще не оказалось жертв. Но троих попугаев – самых многочисленных птиц леса – я все-таки подстрелил. С учетом того, что экземпляры оказались крупные, весом по полтора килограмма, то хоть похлебка будет пахнуть мясом.

А вот ближе к морю им откровенно повезло. Я тут, в скальной местности, раньше не ходил, считал, то в этой бесплодной местности между морем и лесом ничего полезного не найдешь. Оказалось,