которую он развернул с впечатляющим рвением и эффективностью. Тридцатидвухлетний офицер выбросился на парашюте на поле. подготовленное Пьером Кулиоли, и был встречен, помимо Пьера, «Денизой» и «Жаклин». «Гаспар» опять отсутствовал.

«Проспер» имел широкие полномочия по установлению контроля над всеми точками на севере, а также в центральной и западной Франции, в том числе, в Париже. Он был уполномочен также руководить группой «Гаспара».

При личной встрече «Гаспар» не произвел на «Про-спера» впечатления. Зато ему понравились Пьер Кулиоли и «Жаклин», которую он знал по Лондону и чей энтузиазм импонировал ему. Он сказал Кулиоли, что ждет прибытия своего заместителя и попросил подготовить все для его встречи.

Этим заместителем был английский офицер Жил-бер Норман с кодовым именем «Арчамбол». Именно он привез ту самую ампулу с ядом, которую запросил «Гаспар». Смертельная доза яда была упакована в маленькую коробочку в запечатанном конверте с надписью «Для Гаспара». Поскольку «Гаспара» к этому времени еще не нашли, «Арчамбол» вручил коробочку Пьеру Кулиоли с просьбой передать ее шефу.

Кулиоли принял эту посылочку и несколько дней носил в кармане, пока не передал ее неуловимому «Гаспару».

Как «Арчамбол», так и «Проспер» решили, что устранять Пьера не следует, о чем и объявили «Гаспару». Он должен был сообщить об этом в Лондон и, в случае необходимости, отправить Пьера туда для разбирательства.

Одновременно «Проспер» послал сигнал в Лондон о том, что он доверяет Пьеру, но просит отозвать «Гаспара», что и было сделано.

После его отправки Пьер Кулиоли был назначен резидентом, а «Жаклин» его заместителем и курьером. Из Турени они переехали в Солонь, одно из живописнейших мест Франции, излюбленное место охоты германских офицеров. Здесь действовало несколько групп Сопротивления, связной между которыми стала «Жаклин».

Тут же было подготовлено много посадочных площадок.

Теперь «Жаклин» могла развернуться вовсю. Смелая. полная энергии и здоровья, она приняла участие во многих актах саботажа: разрушение электростанций. взрыв на авиационном заводе, который производил компоненты для Люфтваффе, разрушение более двухсот столбов высоковольтной линии электропередачи, взрывы нескольких локомотивных депо и по крайней мере четырнадцать серьезных крушений немецких эшелонов, следовавших в Германию и на Восточный фронт, в Россию. Только в мае 1943 года железнодорожные пути между Орлеаном и Туром и Орлеаном и Бордо выходили из строя шесть раз. Осторожная оценка указывает, что около двухсот немецких офицеров и солдат были убиты и ранены в этих железнодорожных крушениях.

Одной из типичных акций стало подкладывание пластиковых бомб в поезда, перевозящие продукты в Германию и для германских гарнизонов на берегу Ла-Манша. Был случай, когда эшелон, прибывший в Кайон. поставили в центре большого скопления германской военной техники и боеприпасов. Ровно через двадцать четыре часа после выезда из сельскохозяйственного центра Франции состав взлетел на воздух, вызвав новые взрывы и чудовищные разрушения.

По словам полковника СС Мердса «террористы в этом районе были самыми опасными и трудными для нас».

Несколько эсэсовских офицеров с сильным подразделением СС были посланы туда для разбирательства. Единственное, что они выяснили — это то. что одним из лидеров антигерманских акций была женщина, но многие месяцы ее не могли поймать.

12 июня 1943 года англичане, воодушевленные успехом актов диверсий и саботажа, предприняли крупную операцию по сбросу большого количества контейнеров со взрывчатыми веществами. Пьер Кулиоли и «Жаклин» организовали встречу «десанта». К месту выброса направили большую группу участников Сопротивления и три или четыре грузовика.

Первые несколько контейнеров были сброшены на парашютах точно в назначенные места. Но двенадцатый контейнер после приземления вдруг вспыхнул и взорвался. Огонь перекинулся еще на несколько контейнеров, находившихся рядом. Они тоже взорвались. Все заволокло дымом. Двое из встречавших груз были обожжены и ранены. Ситуация стала опасной. Всего в трех километрах находился немецкий гарнизон. Агенты УСО ожидали, что в любой момент будут окружены немцами. Несмотря на это, они сумели спасти уцелевшие контейнеры, погрузить их на автомашины и отправить. Немцы, к счастью, так и не появились.

На следующий день владелец поля, где происходил ночной «фейерверк», обнаружил не только обломки, но и два неповрежденных контейнера. Чтобы спасти себя и семью, он сообщил об этом на пост французской жандармерии, а оттуда информацию передали в германскую Полевую полицию.

Немцы хотя и были встревожены ночными взрывами, до этого сообщения почему-то не придавали им серьезного значения. Теперь же пять сотен немецких солдат, эсэсовцы на бронетранспортерах направились в указанное место, где и обнаружили следы сброшенного «багажа». Уже и без того они были озлоблены диверсиями, совершенными «Жаклин» и ее друзьями. Эта же «находка» явилась последней каплей, переполнившей их терпение. Они организовали карательную экспедицию. В течение двадцати четырех часов были сконцентрированы две тысячи солдат и танки, которые начали сплошную проческу местности. Множество людей было арестовано, но никто из группы Кулиоли не пострадал. Уцелела в тот раз и «Жаклин». Кулиоли потребовал от Лондона временно прекратить все воздушные операции в этом районе. Но ответа на свое послание не получил. Вместо этого У СО продолжало сброс парашютистов, в том числе двух канадских офицеров.

Немцы же, взявшись за дело со свойственной им методичностью, начали вылавливать подпольщиков. В ночь с 20 на 21 июня они задержали грузовик с сеном, под которым было спрятано несколько контейнеров. Всех сопровождавших груз арестовали и доставили в гестапо. Другую группу схватили на следующий день на ферме, где она пыталась укрыть контейнеры. Повсеместно устраивались облавы и были установлены блокпосты.

Несмотря на это, Кулиоли и «Жаклин» решили переправить двух канадцев в Париж. В семь часов угра 21 июня они тронулись в путь на своем «Ситроене». Кулиоли был за рулем. Они благополучно миновали один блокпост: документы Кулиоли удовлетворили часовых.

На въезде в Дижон автомобиль был вновь остановлен. Шарфюрер СС приказал выйти двум мужчинам, сидевшим на заднем сиденье. На их место сели два эсэсовца, приказавших Кулиоли ехать в городскую мэрию. Двое пассажиров последовали за ними пешком, сопровождаемые эсэсовцем и солдатом-десантником.

В здании мэрии всех четверых поместили в большом зале, где уже находились шестнадцать задержанных в эту ночь. Четверо пассажиров «Ситроена» были обысканы, но ничего подозрительного у них не обнаружили, и их документы оказались в полном порядке.

— Почему вы выехали так рано, когда еще не кончился комендантский час? — спросил водителя немецкий офицер.

— Я государственный служащий и спешил к месту нового назначения. Моя должность — лесничий, и это указано в моих документах, — ответил Кулиоли.

Офицер обратился к мэру:

— Вы знаете этого человека?

Кулиоли и мэр незаметно для немцев обменялись взглядами.

— Я не знаю его лично, но я видел его