Спустя минут пять сталкеры добрались до центрального здания. Оно и впрямь оказалось обнесенным глухим забором, верх которого был увит колючей проволокой. Внутрь вела узкая калитка, над которой красовалась вывеска «Чайхона».

– Чай, горячий чай, хороший чай и вкусный чай, – тихонько пропел Ворчун, подражая известному шлягеру. – Чай, ети его в тряпки.

Мишка, прежде чем войти в калитку, огляделся. Кем бы ни были устроители сего заведения, со знаниями по фортификации у них было все в порядке. Над забором возвышались три вышки. Над калиткой – небольшая галерея. Стволы пулеметов, торчавшие наружу, ясно указывали на готовность защищаться до конца. К «Чайхоне» вели три улочки. По крайней мере, именно они хорошо просматривались. Все подходы контролировались пулеметчиками. Мишка не сомневался, что каждую из улочек на краю развалин охраняет блокпост.

Сталкеры прошли во внутренний двор. Кэвээна сразу забрали двое молодцов с повязками с красными крестами на рукавах. Бравый сталкер, почти лишенный сил, повиснув на руках медиков, отбыл в медчасть. Остальные прошли внутрь.

Внутри «Чайхона» представляла собой классический сталкерский бар. Разница была лишь в том, что над раздачей висел плакат зеленого цвета с надписью «Алкоголь только в антирадиационных дозах».

Бармен – типичный южанин. Веселый, круглолицый, узкоглазый. Представился Мусой. Мишка не умел отличать узбеков от киргизов, а последних от таджиков или бурят. Но то, что Муса выходец из одной из среднеазиатских республик бывшего СССР, – факт неоспоримый.

– Что желаете, уважаемые? – между тем балагурил бармен. – Барашка не обещаю, но свежий шашлык из лупоглазки имеется.

– И салат из чернобыльских помидоров, огурцов и баклажанов! – хохотнул Марен.

– Баклажаны в салат не режут, уважаемый, – укоризненно покачал головой Муса. – А овощей нет. Мясо есть, иншалла, тушенка есть. Водка тоже есть.

– А как же это? – Ворчун кивнул на плакат.

– Это для единоверцев. А вам можно в любых количествах.

– Ишь ты, ети вас в тряпки. – Ворчун лихо сбил шлем на затылок. – А ночевать есть где?

– Второй этаж для гостей, – улыбнулся еще шире Муса. – Переждать Выплеск можно в подвале, хвала Аллаху. Кстати, по прогнозам, Выплеск ближе к ночи. Так что советую задержаться.

– Подумаем, – ответил Ворчун и перешел к заказу.

Остальные сталкеры не замедлили присоединиться к Мишкиному напарнику. А у того вдруг учащенно забилось сердце и сперло дыхание. Потому что зал наполнился ароматом, который означал одно – Гюрза здесь. Мишка заозирался в поисках других входов, потому что у уличного еще топтались Марен и Колбас. Но Гюрза показалась из помещения, что располагалось за барной стойкой. Суворовцев, затаив дыхание, наблюдал, как девушка грациозно выходит из-за двери. Вычленив из группы Мишку, она приветливо ему улыбнулась и поманила пальчиком. Мишка как загипнотизированный двинулся за чаровницей. Ворчун проводил напарника одобрительным, хоть и слегка озабоченным взглядом, сталкеры – многозначительными ухмылками.

Девушка скользнула в дверь. Мишка только и увидел ее спину и услышал простучавшие шаги. Затем перепрыгнул через барную стойку и последовал за ней. Муса не чинил препятствий. Мишка не знал, зачем его позвали, но доверял Гюрзе. Однако даже в этом случае держал руку на рукояти пистолета. Да и двигался не как юноша с побитым гормонами и весной мозгом, преследующий убегающую соблазнительную девушку. Его шаг был мягок и осторожен, словно впереди не ждало ничего, кроме минного поля или растяжек в темных местах. Короткий коридор и лестница в десяток ступеней привели в большую светлую комнату. По стенам стояли низкие скамьи, пол застелен ковром. По правую руку – низкий стол. На нем ваза с цветами. В дальнем углу на скамеечке сидел человек в просторной белой традиционной рубахе дишдаше. Его лицо до глаз прикрывал белый шелковый платок. Даже от входа Мишке бросилась в глаза худоба незнакомца. Видневшиеся из-под рукавов кисти рук с длинными пальцами демонстрировали сильную степень измождения. Рядом с ним стояла Гюрза.

Незнакомец легко поднялся навстречу Мишке и сделал, прихрамывая, пару шагов.

– Салям аллейкум, Травник. Входи смело. На территории «Чайхоны» тебе ничто не угрожает. Будь моим гостем.

Травник узнал Караванщика. Узнал скорее по голосу и тому, с какой любовью, преданностью и беспокойством смотрела на мужчину Гюрза. Мишка помнил, что девушка называла Караванщика отцом. А сыграть такие дочерние эмоции, какие сейчас демонстрировала девушка, смог бы не каждый актер.

– Алейкум ассалям, – припомнил Мишка ответ, подслушанный в каком-то фильме. – Как поживаешь, Караванщик?

Мужчины тепло обнялись. Хозяин пригласил гостя присесть и что-то крикнул на незнакомом Мишке гортанном языке. Тотчас же из-за двери показался крепкий мужчина в бронежилете. Он нес поднос с чайником и чашками. Поставив ношу на стол, неизвестный, которого Мишка тут же назвал про себя стюардом, с достоинством поклонился и удалился.

– Иншалла, благодаря тебе поживаю хорошо, – ответил на вопрос Караванщик. – Танцевать, боюсь, уже не смогу, но по Зоне хожу уверенно, хоть и хромаю.

– Это замечательно. – ответил Мишка. – Кстати, спасибо за Кэвээна. Он уже на грани.

– Его подлечат, – кивнул Караванщик. – Что тебя привело сюда? Надеюсь, не беда?

– Мы возвращаемся из Припяти. Туда был рейд, – ответил Мишка.

Караванщик взял в руки чайник и разлил по маленьким стаканчикам ароматный напиток. Мишка обратил внимание на точность движений хозяина «Чайханы».

– Выпить вина за встречу не предлагаю, сам не употребляю – вера не позволяет, но чаем тебя попотчую, – сказал хозяин, подавая Мишке стаканчик.

Тот с благодарностью принял напиток и пригубил. Покатал на языке каплю и проглотил. По телу разлилась волна бодрости. Голову будто окунули в прохладную воду. Мысли стали яснее, накопившиеся за последнее время усталость и напряжение отступили. Мишка наслаждался напитком. Он определил по вкусу ряд ингредиентов и не преминул продемонстрировать это хозяину дома. Гюрза даже ахнула от удивления. А Караванщик покачал головой и сказал:

– Зона не зря дала тебе такое имя. Машалла, ты действительно знаешь травы.

– Мне еще многое предстоит узнать, уважаемый, – учтиво ответил Суворовцев. – Я только в самом начале пути.

– Скромность – это добродетель, какую в этих местах поискать, – заметил Караванщик.

Мишке показалось, что его собеседник улыбается под скрывающей лицо повязкой.

– Кстати, это наш семейный напиток, и готовила его моя дочь.

Хозяин дома кивнул в сторону Гюрзы.

– Она знает травы?

– Вся моя семья их знает, иншалла, – ответил Караванщик.

– Я так понимаю, не только их. Этот запах. Он очень хорошо читается людьми.

– А, парфюм, как я его называю? – засмеялся Караванщик.

А Гюрза, доселе стоявшая молча, сначала зарделась, но гордо вскинула голову, негодующе фыркнув:

– Этот репеллент, Травник, перебивает нюх мутантам. Они тебя не чувствуют, если побрызгаться.

– Как собаки, если посыпать следы табачно-перцовой смесью? – Мишка продемонстрировал, что тоже