– Да, мне было четыре, но я уже хотел стать, как отец, элек…

– Электричем, – продолжил за него Мансуров. При этом тело бомжа дернулось, будто его ударило током. – Мы… Мать и я шначала думали, что это дефект речи, который передалша по нашледштву. Ну, я путал буквы «Ш» и «С». А ты «К» и «Ч». Почему бы и нет? Ведь правда?

Володя кивнул.

– Ан нет. Мой дефект был приобретенным, то ешть он никак не мог перейти по нашледштву. – Старик хохотнул, будто услышал что-то смешное.

Володя оглянулся на полицейских, убедился, что они слушают, и произнес:

– Отец, расскажи, как ты добрался сюда.

– Ш шамого начала? – Голос мужчины стал грубым.

– Нет. С того момента…

– Как я высел из тебя?

– Да, наверное. – Володя не знал, для чего это ему нужно, но где-то на подсознательном уровне ему очень хотелось, чтобы рассказ маньяка услышали господа полицейские.

– Ну, как ты уже понял, я из тебя высел не полноштью.

Володя кивнул, хотя этого не требовалось – Электрик смотрел куда-то вдаль, мимо него.

– Потом, порашкинув мозгами, я ресыл разделитьша на нешколько чаштей. Я думал, что хотя бы один из ношителей доштавит меня адрешату. Но мне так поперло… Вше три ношителя оказалишь в Подлешном. Хотя двоих направил лично я.

– Кого? – спокойно спросил Тутуев.

– Тебя и Кулесова, – так же спокойно ответил Электрик.

– Ты лжешь, паскуда! – крикнул Игорь.

«Черт, – мысленно выругался Владимир. – Теперь этот хрен с горы все испортит».

– Кулешова в Подлесный привез я! – гнул свое Савельев.

– Да ну! – На лице старика появилось поддельное изумление. – Попробуй напрячь память.

– Ребят, нам надо будет где-нибудь укрыться, – произнес Савельев.

– У меня тетка живет в Васильевке, – предложил Кулешов.

– Да нет, не то, – отмахнулся Игорь. – Чтобы нам всем разместиться, дом должен быть нежилой.

– Да, еще у меня бабушка в Подлесном…

– Точно! Подлесный! Как я мог забыть! – Игорь готов был затанцевать.

– Ну и как? Ты вше еще шчитаес меня лжецом?

Теперь Игорь не был так уверен.

– Но как? Как ты смог их отправить? – Савельев ничего не понимал.

– Я был в каждом из них. В Володе, Колтуне и Кулесове.

– Но зачем все так сложно?

– Я должен был быть уверен, что хотя бы один из них доберется до штула.

– Добрались трое.

– Да, и теперь я весь здесь!

Игорь не знал, удивило ли услышанное остальных (никто из них и ухом не повел), но его повергло в шок. Электрик впервые произнес предложение без «швоего ужашного дефекта».

– Сынок, – обратился Мансуров-Добряк к Тутуеву. – Не хочешь помочь? – Он протянул парню коробку с красной кнопкой.

Вова протянул руку, но тут же отдернул.

– Не сейчас, отец. Нужно проверить сначала все там, – он кивнул в сторону щитовой.

– Зачем? – По голосу чувствовалось, что Электрик ему не доверяет.

– Ты так долго к этому шел, и поэтому будет обидно, если все это перестанет работать на середине… – Володя долго не мог подобрать подходящее слово.

– …ритуала, – добавил за него старик.

* * *

Старик раздумывал. Он ему не доверял. Он никому не доверял. Его звериный взгляд оценивал ситуацию. Электрик был похож на загнанного в угол волка, только люди вокруг были не с вилами и ружьями, а с куском мяса. Вот в этом-то и был подвох. Паровоз нашел эту черту характера Электрика схожей со своей. Еще одна палочка в строке напротив слова «отец». То, что это существо его отец, Владимир не вспомнил, а скорее догадался, сопоставив факты. От воспоминания о его желании стать «электричем, как папа» до сна о походе в зоопарк. Факты – упрямая вещь. А если все эти воспоминания и сны не что иное, как игра воображения? Да нет же! Электрик признал его как сына. Отец и сын. Убийца и отморозок. Электрик и инженер-электрик.

«Нет! Мой отец погиб пять лет назад вместе с мамой и Аленкой».

Володя едва сдержал свои эмоции. Надо доделать начатое.

– И все-таки ты не мог, – произнес старик.

– Что я не мог? – Паровоз догадывался, что убийца все-таки разглядел подвох.

– Ты не мог вспомнить, что ты мой сын.

– Почему?

– Тебе было так мало лет, черт возьми, когда я ушел!

– Папа, – как можно спокойней произнес Паровоз, но это давалось ему с трудом. – Мы с Аленой были в зоопарке. К нам подошел ты.

Владимир замер. Он не был уверен, что это было на самом деле. Даже если этот эпизод имел место, то старик мог и не помнить его.

– Ты помнишь, – Электрик искривил в улыбке губы Добряка. – Иди, проверь, сынок.

Володя пошел к щитовой. Его терзали сомнения. Ритуал убьет бомжа. Но тогда и не будет этой твари, что сейчас загнала душу Добряка в далекие закоулки сознания. Твари, которая когда-то приходилась ему физическим отцом. Твари, которая убивала людей для собственного развлечения. Добряк будет последней жертвой.

И Паровоз вошел в помещение, в котором он провел больше суток.

* * *

Игорь вложил пистолет в кобуру и пошел к старику. Пришвин схватил его за руку.

– Тутуев сказал, чтобы не вмешивались.

– Плевать я хотел на твоего Тутуева. Эта херня сейчас… Не знаю как, но мне кажется, что он сейчас сбежит.

– А что еще нам остается делать? – пожал плечами Костя. – Это лучше, чем поубивать друг друга.

Савельев выдернул руку из пальцев Пришвина и все-таки сделал шаг вперед.

– Как ты попал в них? – спросил он.

– Что? – не понял старик, и на его лице появилась блаженная улыбка.

– Я говорю: ладно, в Паровозе ты мог остаться, а когда ты попал в Колтуна и Кулешова?

– Штелш, – прошипел старик.

– Что?

– Он сказал: Стелс, – подсказал Костя.

– И что «Стелс»?

– Рыжая слюха.

Игорь начал понимать. Коржика нашли у «Стелса», а потом рыжая всунула в себя высоковольтный кабель. Возможно, это дело рук Электрика.

– И?

– Эти два урода были рядом, когда ее разорвало.

Точно. Он был в девке, когда она решила «подзарядиться», а потом влез в этих. Игорь посмотрел на трупы парней. Стоп!

– Ты же появился здесь, чтобы отомстить?

– Да, и мне осталось немного.