Помимо этой превентивной меры Августу пришлось решать, как быть с легионерами, которые за время гражданских войн привыкли получать от своих военачальников солидные вознаграждения, что и привлекало их на военную службу. Распустив огромную армию и щедро расплатившись с солдатами деньгами и землей, Август понял, что создававшееся им новое общество не могло себе позволить ни с политической точки зрения, ни с экономической сохранить армию, ожидавшую непомерно большой награды за службу. Он принял решение покончить с представлением о крестьянско-солдатской семье и взамен создать армейскую семью, отдельную от гражданской, как основу для будущего набора рекрутов, организации армии и воспитания преданности. Артемидор точно уловил этот момент в своих толкованиях снов: «Если человек видит во сне, что он поступает в армию или уже служит в ней, для тех, кто чем-то болен, это означает смерть. Для рекрута это предвещает резкую перемену всей жизни. Он перестанет быть человеком, который сам принимает решения, и начнет совершенно новую жизнь» (Сонник, 2.31).

На деле закон Lex Papia Poppea и военная реформа Августа преследовали одну цель: воссоздать или создать основные ячейки общества и решить вопрос с установлением ответственности в гражданской и военной сферах жизни.

Эта новая армия (разумеется, открыто таковой ее не признавали) обладала всем, чего у нее не было во времена молодости императора. Создание воинских подразделений больше не разрушало гражданские семьи, что происходило ранее при ежегодном наборе огромного числа рекрутов. Поскольку теперь срок службы стал составлять 20–25 лет, каждый год из всех граждан Римской империи набиралось лишь около 7,5 тыс. новобранцев. Они присягали на верность лично Августу или его преданным полководцам. Были введены четкая система повышения в ранге, регулярное жалованье и при увольнении обязательное вознаграждение вместо получения такового в зависимости от обстоятельств. Полная преданность военному долгу обеспечивалась тем, что теперь солдат находил помощь и поддержку у своих сослуживцев, а не в гражданской семье. Нередко легионеры направлялись служить в отдаленные от дома провинции и оставались там на протяжении всего срока своей службы. Это подтверждается большим количеством надгробных надписей, которые солдаты посвятили своим товарищам. Вот только два примера:

«Гай Юлий Ребурр, воин Седьмого легиона, рожденный счастливым близнецом в Сегисаме Брасаке, покоится здесь, прожив 52 года, из них прослужив 24 года. Лициний Руф, воин того же легиона, посвятил ему этот памятник» (CIL 2.4157, Таррагона, Испания);

«Этот памятник Аврелию Виталису, воину Третьего легиона Флавия, который из своих 25 лет жизни служил в армии 7 лет. Флавий Прокул, участник вторжения в Германию, воин того же легиона и наследник Виталиса второй очереди, поставил его [памятник] своему отличному товарищу» (CIL 13.6104 = ILS 2310, Шпее, Германия).

Эти надписи отличаются от тех, что посвящали родственникам гражданские люди. Теперь семья солдата состояла из его же товарищей, для чего император и запретил им вступать в брак.

Главной идеей создания военной семьи был отрыв от цели гражданской семьи – рождения детей и, таким образом, ее продолжения как единицы общества в будущем. Если дети и передача наследства в виде имущества или социального положения являлись главным смыслом гражданской семьи, то запрет на вступление в брак стал стержнем военной. Только лишив легионера возможности иметь законных детей, можно было накрепко привязать его к солдатской семье. Тертуллиан справедливо считал, что безбрачие отделяет человека от общества и создает внутри его другое общество – в его случае христианское, а если рассматривать Римскую империю – военное.

Понятно, что безбрачие вкупе с его главной целью – образованием военного общества – не имело ничего общего с сексом, женщинами и детьми в широком смысле. Солдатам не возбранялось общаться с женщинами, но вступать с ними в брак и создавать законную семью они не имели права – чтобы она не становилась главной в их жизни. Непредвиденным последствием существенного сокращения захватнических войн после Октавиана Августа стало увеличение численности гарнизонов; и положительная сторона того, что в походной жизни солдаты не имели постоянных женщин и детей (или жен и детей), обернулась проблемой, когда легионы начали подолгу оставаться на одном месте. Постепенное ослабление запрета на брак – предоставление легионерам прав семейных людей (Клавдий), полученное ими разрешение составлять завещания и оставлять наследство своим незаконным детям, что уравнивало их с законными детьми (Флавий, Траян, Адриан), – закончилось отменой запрета на брак Септимием Севером; все это происходило параллельно с увеличением количества постоянных лагерей и форпостов, которые уже строили из камня. Обособленное военное общество начало разрушаться. К III в. исчезли все признаки попыток Августа предотвратить появление потенциальных соперников из числа полководцев путем создания военной семьи, преданной только «отцу» военного семейства (pater familias milicium). Пожалуй, естественным оказалось то, что отмена безбрачия для солдат произошла именно в начале нового века, когда политическая жизнь римского общества осложнилась новыми противоречиями, диктатурой военных и ростом претензий со стороны легионеров. Образно говоря, эксперимент Августа потерпел крушение, столкнувшись с несокрушимостью человеческой натуры.

Какие бы отношения ни были у солдата с женщиной во время службы, понятно, что после его увольнения она могла стать его uxor, законной женой, со всеми правами замужней женщины, таким образом превратив фактические отношения с ним во время службы в юридические по ее окончании; военный, нарушивший запрет на брак, наказанию не подвергался. Но пока он служил в армии, такая связь ему запрещалась. Главное, без законного брака он не мог передать свое имя и имущество по завещанию. Его детей не имели права записать в списки новорожденных, что доказывало их римское гражданство. Независимо от юридического статуса отца и/или матери ребенок считался незаконнорожденным и не мог наследовать ему как сын до тех пор, пока в закон о наследовании не внесли некоторые послабления. Конечно, отец мог назначить своего ребенка наследником, но его решение не имело законной силы. Если в момент зачисления новобранца в армию у него имелись жена и ребенок, его брак расторгался, а ребенок, видимо, становился незаконнорожденным; разумеется, и все последующие дети также получали поражение в правах. Кроме того, поскольку брак считался незаконным, у его жены могли изъять ее приданое. И поскольку законного брака не было, то за супружескую измену не преследовали.

Несмотря на все препоны и ограничения, многие легионеры стремились создать свою семью. Неизвестно, скольким это удавалось и кого они брали в жены. Если имена жен, указанные в надписях, считать серьезным доказательством, то большинство солдат предпочитали латинизированных женщин. Вот два примера:

«Луций Плотидий Виталис, сын Луция из Лемонии, воин Пятнадцатого легиона Аполлинария, покоится здесь. Он прожил 50 лет и служил 23 года. Анния Максима поставила этот монумент своему дорогому супругу» (АЕ 1954.119, Петронелл, Австрия).

«Подземным богам. Аврелий Виктор, воин Первого итальянского легиона, прожил 36 лет и был солдатом 18 лет. Валерия Марция, его жена, и Валерия Беса, его дочь и наследница, поставили этот монумент тому, кто был самым достойным» (CIL 3.13751а, Херсон, Украина).