Пока Джессика совершала поездки по Кении и Танзании, проводя собеседования с получателями ссуд VEF, Мэтт оставался в Сан-Франциско и продолжал работу над TiVo. Они часто разговаривали по телефону и начали разрабатывать план по созданию стартапа, который отражал бы их интересы. Предполагалось, что деятельность этой компании будет направлена на снижение уровня бедности путем предоставления ссуд, но не денежных пожертвований. Мэтт приехал на месяц в Африку, и они вдвоем с Джессикой детально разработали свою идею.

Вскоре после возвращения пары из Африки у Мэтта сформировалось общее представление о том, как будет работать компания Kiva. Джессика начала поиски партнеров в области микрофинансирования и занялась юридическим оформлением их некоммерческой организации. Естественно, возникало множество вопросов. Нужно ли обращаться в Комиссию по ценным бумагам и биржам США? Понадобятся ли им юристы? Будут ли существующие банки, которые занимаются микрофинансированием, считать себя конкурентами Kiva или станут работать с организацией во имя всеобщего блага?

До официального начала работы Kiva Мэтту и Джессике нужно было найти заемщиков. В Уганде Джессика познакомилась с деревенским пастором Мозесом Оньянго, и чета Флэннери обратилась к нему с просьбой подобрать подходящих кандидатов. Первой в списке оказалась Омалла, бизнес которой – торговля рыбой – находился в плачевном состоянии. Вскоре Оньянго нашел еще шесть местных предпринимателей, включая пастуха коз и продавца поношенной одежды. Оньянго сыграл решающую роль в становлении Kiva. Без партнеров на местах было бы невозможно оценить кредитоспособность потенциальных заемщиков. Представительный, учтивый Оньянго, снискавший глубокое уважение среди населения, идеально подходил для этой роли. С помощью цифрового фотоаппарата, который ему предоставила Kiva, Оньянго сфотографировал семь кандидатов в заемщики и переслал снимки по электронной почте в США вместе с описанием бизнеса претендентов.

Теперь оставалось только найти кредиторов – с которых, собственно, и предполагалось собирать «по нитке». Джессика и Мэтт разослали сообщения всем, кто был в списке приглашенных на свадьбу, и стали ждать реакции трехсот друзей и членов семей. За субботу и воскресенье Kiva собрала сумму, достаточную для финансирования всех семи предпринимателей, – $3500. «Мы были в полном восторге, – вспоминал Мэтт. – Все сработало».

В марте 2005 г. Омалла получила необходимую ссуду в размере $500. Эти деньги позволили ей приезжать непосредственно на озеро Виктория и закупать рыбу в количестве, достаточном для удовлетворения нужд не только своей, но и близлежащих деревень. В декабре того же года Омалла полностью погасила ссуду. Кроме того, ей удалось сэкономить $130 и купить двух коров и пять коз – великое богатство, если учесть, что в Уганде «рогатый капитал» равнозначен разнице между пиром и голодом. Однако теперь, когда дело пошло, перед четой Флэннери встала двойная задача: поиски как финансирующих, так и финансируемых лиц. Главная трудность, как вскоре понял Мэтт, заключалась в том, чтобы попытаться встроить Kiva в достаточно большой процесс, обеспечить ее самостоятельность и продолжить работу, которая коренным образом меняет жизнь таких людей, как Омалла.

Kiva наладила партнерское взаимодействие с Village Enterprise Fund, направленное на решение проблемы поиска заемщиков, но по-прежнему оставалась неизвестной людям, владевшим капиталом. Мэтт все еще работал над TiVo, а Джессика начала занятия в Стэнфордской школе бизнеса. Складывалось впечатление, что Kiva, их любимое детище, может навсегда остаться мечтой. Но однажды утром Мэтт обнаружил в своем электронном почтовом ящике тысячу писем. Оказалось, что информация об их сайте была размещена на домашней странице либерального блога Daily Kos. В то утро более миллиона людей прочитали о Kiva, и их любимое детище сразу получило приток ссудного капитала в размере $10 000. Вскоре последовали хвалебные отзывы в прессе, и дела Kiva пошли в гору. Это дало Мэтту возможность в декабре того же года оставить свою работу и полностью переключиться на дела Kiva. Компания сумела установить партнерские отношения с микрофинансовыми учреждениями по всему миру, а в сентябре 2007 г. уже Билл Клинтон сказал несколько добрых слов о Kiva в своей книге, посвященной деятельности благотворительных организаций, «Жить отдавая: Как каждый из нас может изменить мир» (Giving: How Each of Us Can Change the World).

Идея краудфандинга не нова. Он существует как оплот американской политической системы с тех пор, как политики начали заигрывать с избирателями. Сбор средств на политические цели через Интернет впервые набрал обороты в 2000 г., а к циклу президентских выборов 2008 г. Барак Обама сумел поставить это дело на широкую ногу, собрав около $272 млн с более двух миллионов по большей части мелких доноров. И это только на этапе предварительных выборов. Интернет настолько ускоряет и упрощает процесс поиска большого числа потенциальных спонсоров, что краудфандинг распространился даже в самые неожиданные области нашей культуры, такие как музыка и кино.

В этом больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Как правило, для создания коммерчески окупаемого альбома или фильма требуются крупные начальные вложения. Расходы на производство и маркетинг могут исчисляться миллионами – или, если речь идет о кино, десятками миллионов – долларов. По этой причине актеры и музыканты обычно оказываются во власти киностудий и студий звукозаписи, которые выбирают проекты для финансирования. Есть, однако, нечто странное в том, что такая власть концентрируется в руках нескольких человек. Окончательное решение о том, какие фильмы будут сниматься, остается за боссами пяти главных киностудий Голливуда, которые внутренним чутьем пытаются предугадать вкусы и интересы сотен миллионов кинозрителей. Такая система не только недемократична, но и крайне неэффективна. Аналогичная ситуация наблюдается и в мире музыкальной звукозаписи, где власть давать «зеленый свет» также находится в руках нескольких десятков руководителей. Сколько бы ни проводилось опросов целевых групп или пробных маркетинговых исследований, ничто не может облегчить всю сложность попыток предугадать заранее, что будет хитом, а что – провальным проектом.

Краудфандинг позволяет создателям фильмов и музыкантам прибегнуть непосредственно к помощи потребителей. Обращаясь к людям с просьбой о небольшом финансовом вложении в карьеру музыкантов и кинорежиссеров (мне следовало бы также изучить систему, принятую среди литераторов и представителей других творческих профессий, но я уверен, что сделаю это позднее), творческие работники из мира кино и музыки могут апеллировать непосредственно к той публике, которая в конечном итоге станет потребителем их продукции. «Вы будете это смотреть? Вы будете это слушать? Если да, то дайте мне несколько долларов, чтобы я смог записать альбом или сделать фильм». Кто может лучше определить, что должно быть создано, если не люди, которые станут конечными потребителями произведенного продукта?

В сфере культуры краудфандинг хотя и не получил пока широкого распространения, но уже перестал быть теорией. Британский писатель и кинорежиссер Мэтт Хэнсон решил в обход общепринятой системы снять фильм на деньги, собранные по принципу «с миру по нитке», и назвал проект соответственно – «Сонм ангелов». Хэнсон надеется привлечь капитал, достаточный для съемки полнометражного художественного фильма, – приблизительно $2 млн. С этой целью он создал сайт в Интернете и обратился ко всем, кто готов стать ангелом, с просьбой предоставить £25 ($50). Хэнсон надеется, что со временем число участников достигнет 50 000. Кроме того, при производстве фильма находчивый Хэнсон применил и другие приемы краудсорсинга. Так, первая тысяча инвесторов приняла участие в написании двух сценариев, и именно им предстоит решить, по какому из них будет снят фильм.