входу, едва не уронив стол. За куполом стояла девушка в плаще с капюшоном, осторожно стучалась в него, словно в дверь. Богиня, которая до этого говорила с Ян Шанюаном больше всех, поднялась и прошла к куполу. Негромко переговорила о чем-то с девушкой, по всей видимости, служанкой. Развернувшись, она сказала уже другим, более знакомым голосом:

– Меня ищут. Простите, мне пора. Пожалуйста, не убивайте заклинателя. Я верю ему.

Она снова повернулась, но, прежде чем вышла, Ян Шанюан выпалил:

– Мне очень жаль!

Богиня замерла. Остальные зашикали на заклинателя: боги не любили, когда им напоминали об их жертве. Они ненавидели вспоминать, что сами отдали одну из богинь Вэй Юшенгу.

Девушка у входа сняла капюшон, по плечам рассыпались волосы цвета зрелой пшеницы. Стали заметны маленькие отметины и синяки на шее, небольшая рана у губ. Она подбирала слова, но было видно: выходит совсем не то, что она хотела сказать. Наконец она произнесла:

– Я рада, что ты понял и присоединился к нам. Я всегда считала тебя хорошим человеком, Шанюан.

Ян Шанюан был из крестьян. У него долгое время было только имя. Яном его назвал именно Вэй Юшенг. И слышать, что к нему обращаются по-старому, по-простому, ему было приятно. И в то же время невыносимо жаль эту девушку: он знал, кто ее ищет.

– Я еще тогда понять пытался, кто его предал? Я был уверен, что его жена. Что он проболтался ей. Надо было догадаться, когда ты остался жив. – Ван Хайфен говорил это, обращаясь словно бы к трупу, а не стоявшему за гробом Ян Шанюану.

Труп больше не двигался, зато бог и старший заклинатель готовились к продолжению: Ян Шанюан останавливал кровь, наспех заматывал раны обрывками ткани. Ван Хайфен пытался понять, чего ждать от новой атаки, и пока предпочитал не лезть на рожон.

– Я еще тогда думал, что он просто пощадил тебя… Но мне говорили, что он и тебе должен был доверить часть своей души. Однако он был бы жив, если бы хоть кусочек ее еще остался.

– Мой ученик, – проигнорировал его Ян Шанюан. – Как бы велики ни были мои силы – я не смогу убить бога. Но я могу задержать его. Поэтому, пожалуйста, прекрати не слушаться своего учителя и уходи с друзьями. Я найду вас позже. Пока вы здесь, я не могу даже в полную силу развернуться.

Фа Ханг к тому времени уже сумел встать. Боль осталась, но он мог двигаться. К тому же он запустил внутренние ресурсы тела на то, чтобы организм начал быстрее восстанавливаться. Благодаря этой технике он мог бы вылечиться, но дня за три, никак не сразу. Полностью и остро осознавая свою бесполезность, Фа Ханг проскочил мимо Ван Хайфена, который был сосредоточен на его учителе, к Сяо Тун, прихватив попутно более плотную ткань. Уже наспех замотанного Лин Ху он стал заворачивать в эту ткань и крепить ее к копью, помогая Сяо Тун. Он собирался доверить раненого девушке и использовать меч Лин Ху для побега, но, когда потянул меч к себе, тот даже из ножен не вылезал. Фа Ханг в панике подумал, что так и надо, попробовал войти в контакт с оружием и выпустил из рук с надеждой, что то взлетит. Меч упал на пол, как обычная железная палка. Фа Ханг видел, как в глазах Сяо Тун появлялось все больше страха – скорее всего, ей хватило бы сил забрать их обоих, но этот полет вряд ли будет быстрым. Иначе в конце она свалится без сил. Лин Ху уже был просто свертком, в котором смутно угадывался человек.

Тем временем над головой Ян Шанюана сначала появился неравномерный энергетический поток голубого цвета: узкий с концов и более широкий в середине. Поток напоминал семечку, особенно когда из него начали формироваться такие же светлые лепестки, устремлявшиеся вверх.

Ван Хайфен атаковал, и один из лепестков резко отклонился вниз и прикрыл учителя. Атака бога не пробила его – стало понятно, что это какая-то серьезная техника. Энергия образовывала цветок лотоса, и чем более узнаваемы были его очертания, тем больше красного появлялось в цвете. Ван Хайфен попробовал еще несколько атак, но все так же бесполезно. Цветок постоянно двигался – в его лепестках копилась красная энергия, сам он покачивался, словно его несли в руках. Когда он стал почти полностью красным, движение остановилось на мгновение. В следующий миг цветок превратился в шар с шипами и рухнул вниз. Он не причинил вреда Ян Шанюану, детей и вовсе не задел, а вот Ван Хайфен при виде него попробовал просто бежать. Шар на полной скорости врезался в стену, смел при этом и бога. В каменной кладке появилась огромная дыра. Когда шар оторвался от стены, на нем осталось что-то бесформенное. Шар уже не с такой силой, но все же развернулся и как-то даже лениво ударил бога о вторую стену, проделав в ней еще одну дыру. С потолка посыпалось.

Ян Шанюан, стоявший в центре зала, все еще пытался отдышаться. Его было не узнать. Он выглядел как старик: морщины, белые волосы, хриплое дыхание старых легких. Он вправил обратно руку, обернулся на подростков и как-то спокойно спросил, словно журил за шалость:

– Вы еще тут?

Фа Ханг смотрел на него во все глаза. Он отчетливо видел, как шею Ян Шанюана пересекла красная полоса. Оказалось, что это не полоса, а поток энергии – он врезался в стену около окна, оставив в камне выбоину. А полоса образовалась, когда голову учителя отделили от тела. На лице Ян Шанюана появилось удивленное выражение, он коснулся горла, из которого пошла кровь. Не успели пальцы испачкаться, как появившийся рядом Ван Хайфен пинком отбросил голову учителя от тела. Оно, потеряв последние остатки жизни, рухнуло сначала на колени, а потом на пол. Фа Ханг инстинктивно, словно это могло помочь, поймал голову и прижал ее к себе. Словно отрубленной голове могло быть больно, ударься она обо что-нибудь.

Он смотрел на Ван Хайфена широко открытыми глазами – тот стоял на месте его учителя и с улыбкой ждал. Гроб рассыпался в пыль вместе с телом. Лотос-шар стекал на пол, как тающий снег. С улицы только теперь раздались крики слуг, которые лишились защиты от монстров.

Фа Ханг внутренне пытался остановить время. Он не хотел, чтобы оно двигалось дальше, чтобы случившееся стало окончательной правдой. Он медленно опустил глаза на то, что держал в руках.