— Если ты тащишь меня в мою спальню, — сказала Бет, когда они поднялись на самый верх, — то, может быть, тебе стоит спросить, которая из них моя.

Йену было все равно, какая комната принадлежала ей, но он позволил ей отвести его в нее. Спальня, в которую она привела его, была маленькой, оклеенной обоями с ужасными гигантскими весенними цветами. В ней стояла большая кровать с пологом, туалетный столик возле окна и деревянное кресло. Шторы не пропускали ни единого луча света. Шипение газового светильника и затхлый запах завершали унылую картину.

— Это комната прислуги, — проворчал Йен.

— А я и была прислугой. Компаньонка остается в тени, как и гувернантка. Не совсем прислуга и не совсем член семьи.

Йен упустил нить ее разговора. Он повернул ключ под фарфоровой ручкой и подошел к Бет.

— Дворецкий сказал, что ты поехала в Ист-Энд.

— Да. Я наводила там справки.

— Относительно чего?

— Относительно чего, как ты думаешь, мой дорогой Йен?

Бет развязала шелковый шарф, который защищал ее от тумана, и сняла перчатки.

— Ты послала телеграмму Феллоузу.

Она покраснела.

— Да, я…

— Я говорил тебе: оставь это. Ему нельзя доверять.

— Я хотела узнать все, что известно ему. Может быть, он обнаружил что-то, чего не знаешь ты.

Гнев Йена напоминал вкус пыли.

— Так ты видела его? Ты встречалась с ним?

— Да, он приходил сюда.

— Он приходил сюда?!

— Ты отказался хотя бы что-нибудь рассказать мне. Что мне оставалось делать?

— А ты не понимаешь? Если ты будешь знать слишком много, я не смогу защитить тебя. Тебя могут выслать из страны или повесить, если ты узнаешь слишком много.

— Почему, черт возьми, меня вышлют из страны из-за того, что друг твоего брата, Стивенсон, или его любовница, миссис Палмер, убили…

Она умолкла, и ее лицо окаменело.

Йен никогда не знал, что скрывается у человека под выражением его лица. Все вокруг инстинктивно узнавали признаки гнева или страха, счастья или грусти у других людей. Йен не понимал, почему люди смеются или плачут. Он должен был наблюдать за ними, чтобы научиться делать то, что делали они.

Он схватил Бет за плечи и встряхнул ее.

— О чем ты думаешь? Скажи мне. Я не знаю.

Она взглянула на него, ее синие глаза были широко раскрыты.

— О, Йен! — Его сила не пугала ее, она с нежностью положила руки на его плечи. — Ты думаешь, это сделал Харт, не так ли?

Йен покачал головой. Он закрыл глаза и продолжал трясти головой, но удерживал Бет, как будто, если он ее отпустит, его оторвут от нее.

— Нет.

В комнате, словно эхо, звучало это слово. Он снова произнес его и не переставал повторять.

— Йен!..

С усилием он остановился, но по-прежнему не открывал глаза.

— Почему ты так думаешь? — Голос Бет согревал его, как стеганое одеяло. — Скажи мне.

Йен раскрыл глаза. Мучения, длившиеся пять лет, угнетали его. Салли хвасталась, что знает секреты, которые погубят Харта, навсегда выбросят его из политической жизни. Харт интересовался политикой. В момент наивысшей близости с Салли она, не переставая повторять, как шантажирует Харта, доводила Йена до такой ярости, что Йен отрывался от нее и, схватив свою одежду, убегал из комнаты. Он предчувствовал приступ гнева и знал, что должен уйти.

Он обошел дом в поисках виски или Харта. И, не найдя ничего, попытался успокоиться. Придя в себя, он вернулся в комнату Салли.

— Открыв дверь, я увидел в спальне Харта и Салли вместе на диване.

Видения непроизвольно возникали перед глазами Йена, каждое из них было четким и ясным, как это все и происходило в тот день. Харт вместе с Салли, ее голые руки и ноги обвились вокруг него… вот она вскрикнула от удовольствия, а затем от страха.

— Харт отнял у нее нож — не знаю, почему у нее был нож. Она ссорилась с Хартом. Харт отбросил нож в сторону. Затем он сжимал ее горло, пока она не притихла и не рассмеялась. Мне не хотелось, чтобы ты все это знала.

— Но… — Бет задумалась. — Салли ведь не задушили, не так ли? Никто не упоминал о синяках на ее шее.

Йен покачал головой.

— Харт, он привык быть… Ты не поймешь условий. Ему принадлежал этот дом. Миссис Палмер и ее женщины принадлежали ему.

— Женщины не могли принадлежать ему. Это же Англия.

Йену почему-то захотелось рассмеяться.

— Они покорялись ему, они этого хотели. Он был для них всем — их богом и их хозяином.

Бет немного подумала, затем морщинки на ее лбу разгладились.

— О!

Звук был короткий, полный значения.

— Он делал это до женитьбы, затем перестал. После смерти жены он начал снова. Он был очень скрытным, но мы знали. Он горевал. Ему ее не хватало.

— Господи, большинство людей ограничиваются крепом и траурными брошками, — заметила Бет. — Но почему он пытался задушить Салли Тейт?

Йен положил руку на дыхательное горло Бет.

— Когда перекрываешь воздух, наслаждение становится намного сильнее. Вот почему он положил руки на ее горло.

Бет изумленно смотрела на него:

— Как это… интересно.

— И опасно. — Йен убрал руку с ее шеи. — Харт знает, как это делается и когда надо остановиться.

— Ты это видел, — медленно произнесла Бет. — Но ты не видел, как он убил ее?

— Когда я застал их вместе, я сразу же ушел. Я знал, что если кто-то и сможет отговорить Салли от шантажа, так это будет Харт. Я хотел поехать домой, но я забыл свои часы на столике у ее кровати, а они были нужны мне. Я нашел внизу в гостиной графин с виски и немного выпил, пока ждал. Потом услышал, как Харт хлопнул входной дверью, и увидел, как он садился в свою карету. Я поднялся наверх, чтобы забрать свои часы, и нашел Салли. Она была мертвой.

— О… — Бет замолчала, прикусив губу. — А Харт сказал, что случилось?

Она все еще стояла перед ним, разговаривая с ним спокойным и непонятным ему образом, и это было для Йена чудом. Она не отказалась от него с отвращением, не упала в обморок от всего, что он рассказал ей. Она оставалась по-прежнему якорем на этой огромной и загадочной реке, какой была его жизнь.

— Он рассказал мне, что ушел из комнаты сразу же, как только Салли уступила ему, а в другой комнате его камердинер помог ему привести себя в порядок и одеться. Когда он вернулся и увидел мертвую Салли, он спустился вниз и выбежал из дома. Он сказал, что не видел меня в гостиной, иначе настоял бы, чтобы я ушел вместе с ним. Он сказал, что не мог рисковать своей карьерой, чтобы его застали здесь, когда явится полиция. — Йен покачал головой. — Я не поверил ему. Харт не сбежал бы, если это он убил ее. Он разломал бы весь дом в поисках преступника.