сместился к Артурчику, несильно толкнул его в грудь — направил Прохорова к шагавшим вдоль окон ресторана парням. Повернулся к Рамазанову и посмотрел ему в глаза. Радостное предвкушение схватки испарилось. Потому что Наиль Русланович дрогнул, попятился к двери ресторана. Он всё ещё грозно поигрывал желваками. Но я уже почувствовал, что Рамазанов принял решение. «Не нападёт», — подумал я. В прошлой жизни я всегда предугадывал намерения своих противников. Грозный блеск в почти чёрных глазах Рамазанова меня сейчас не обманывал. Я опустил руки, ухмыльнулся.

Наиль Русланович снова дёрнулся, приблизился к плотно прикрытой двери «Московского».

— Что случилось? — произнёс у меня за спиной Кирилл.

Я слышал, как шуршала ткань его плаща. Лишь сейчас сообразил, что не набросил верхнюю одежду — выскочил на улицу в рубашке. Почувствовал, как от прохладного дыхания ноябрьского ветра по моей спине пробежали мурашки.

Я не обернулся (не отводил взгляда от глаз директора Колхозного рынка), но ответил брату:

— Всё нормально, парни. Наиль Русланович уже уходит.

Стянул с руки кастет и сунул его в карман. Размял пальцы.

Позади меня заговорил Артурчик — он пояснил Кириллу и Олегу суть возникшего между ним и Рамазановым конфликта. Прохоров говорил громко. Артур рассказывал торопливо и будто оправдывался.

Пока звучал его голос, я будто бы чувствовал в уличном воздухе слабый аромат французских духов («Diorella» от «Dior»).

— Сучата! — выдохнул Рамазанов.

Он горделиво приподнял подбородок. Направил на меня кончик своего массивного носа, а потом и указал на моё лицо коротким толстым пальцем. Наиль Русланович скривил губы.

— С тобой я ещё разберусь, сучонок, — пообещал он. — Не сомневайся. Ты от меня не спрячешься.

Я смерил муженька Марго взглядом (пробежался глазами от носов кожаных чёрных ботинок до косматых бровей). Усмехнулся ему в ответ (подобные угрозы в прошлой жизни я слышал десятки, если не сотни раз). Наблюдал за тем, как Рамазанов ухватился за ручку двери, как он грозно выпячивал челюсть. Заметил, что в его глазах отразились жёлтые огни уличных фонарей. Ветерок взъерошил волосы на голове директора Колхозного рынка — блеснули седые волоски. Вздрогнули стёкла на окнах ресторана. Я слышал: Артурчик всё ещё жаловался моему младшему брату и Котову. Ощущал, как от холода вздыбились волоски на моих руках.

Рамазанов распахнул стеклянную дверь. Он не сказал больше ни слова — шагнул за порог ресторана.

Я снова выпустил изо рта пар — увидел, как тот резво умчался вдоль стены дома и полетел к верхним этажам.

За стеклянной дверью мелькнула человеческая фигура. Едва слышно простонали дверные петли. Из ресторана появилась раскрасневшаяся то ли от духоты, то ли от волнения Светочка. Она вручила мне плащ Прохорова.

— Серёжа, я не заперла служебный вход, — шепнула она. — Забери свои вещи.

Я улыбнулся.

Попросил:

— Вызови нам такси. Пожалуйста.

Светочка кивнула и торопливо вернулась в ресторан.

Из-за двери (через стекло) на меня посмотрел суровый швейцар.

Я подмигнул ему, зевнул и прикрыл рот ладонью. Отдал Артурчику его плащ. Сказал парням, чтобы дождались такси.

— Серый, а ты куда? — спросил Кирилл.

Я объяснил брату, что прогуляюсь в подсобку за своей одеждой.

* * *

До служебного входа в ресторан я дошёл без приключений: не повстречал по пути ни разгневанного ушастого налётчика, ни его подельников, ни даже бездомных собак.

Светочка не обманула: я без проблем вошёл в подсобку. Пока я надевал пиджак и плащ, отметил, что с пола исчезла кровавая лужа. Не увидел я подсобке и трофейный обрез.

Вернулся к парням — рядом с рестораном уже стояло такси. Я забрался в салон автомобиля на заднее сиденье, уселся рядом с Кириллом и Котовым. Объяснил водителю наш маршрут.

Первым делом мы довезли до медицинского училища Олега Котова.

Когда он выбрался из салона, я убедился: Котов с собой обрез не прихватил.

А рядом с общежитием выяснил, что обреза нет ни у Кирилла, ни у Артурчика.

Глава 24

О том, чтобы по возвращении из ресторана мы попали в общежитие, я позаботился ещё вчера. Потому что узнал: сегодня ночью пост на вахте занимала баба Люба. А её разжалобить невозможно — дверь в общежитие до шести часов утра не откроется. В прошлой жизни за время учёбы в институте я не однажды сталкивался с упрямством нашей вахтёрши. И не только я. Поэтому студенты проложили альтернативный маршрут возвращения в общежитие: по верёвке, сброшенной из окна второго этажа. Об этом варианте я вчера и разузнал у Вовы Красильникова. Тот представил меня обитателям двести восьмой комнаты, которые за плату в три бутылки «Жигулёвского» пива пообещали, что обеспечат мне и моим спутникам ночной доступ в своё окно.

У меня и у Кирилла проблем с лазаньем по верёвке не возникло. А вот Артурчик из «Московского» вернулся совершенно не способным к альпинизму. После многочисленных тостов (за которыми этой ночью почти всегда следовало требование «Пьём до дна!»), он неуверенно стоял на ногах. В салоне такси Прохоров задремал. К окнам общежития мы с Киром довели его, придерживая под руки. Прохладный воздух вернул Артурчику способность говорить, но не заставил его здраво мыслить. Прохоров улыбался и горланил тосты, пока мы с Кириллом обвязывали его верёвкой. Но толкал он не те речи, что я записал для него на шпаргалке — Артур рассказывал спавшим сейчас в «мужском» корпусе общежития студентам о маленькой птичке, которая полетела к солнцу.

Я понимал: баба Люба тоже сегодня слушала, как пьяный Артурчик цитировал не менее пьяного Шурика из фильма «Кавказская пленница». Но не сомневался, что она не «стуканёт» на нас в деканат. Хотя наверняка вахтёрша пожурит меня утром при встрече — я подготовился к этому: заранее припас кулёк с её любимыми карамельками. Несмотря на мои старания, доставка горланящего Артурчика до окна второго этажа получилась не быстрой и не обошлась без проблем: Прохоров ударился головой о подоконник. Но я всё же втянул Артура в комнату. Пообещал её обитателям (недовольным нашей долгой вознёй) премиальную бутылку пива. В тепле Артурчика вновь разморило. Я невольно порадовался, что от содержимого желудка Прохоров избавился ещё рядом с рестораном.

Безлюдные коридоры общежития встретили нас тишиной — она напомнила о том, что спать мне и Киру осталось недолго.

Поход в душ я отложил до утра. Кирилл поддержал моё решение.

Едва я добрался до своей кровати, как тут же задремал (под громкое сопение уснувшего раньше меня Артурчика).

* * *

Сегодня