столько, сколько необходимо, а затем высвобождаться, чтобы снова течь вниз по склону через турбины для производства электроэнергии, когда это потребуется.

Исследования и предложения Джейкобсона легли в основу энергетических планов многих американских штатов, а также планов кандидата в президенты от Демократической партии сенатора Берни Сандерса.

Но в 2017 году группа ученых указала, что предложение Джейкобсона основывается на предположении, что мы можем увеличить количество мгновенной энергии, получаемой от американских гидроэлектростанций, более чем в десять раз, в то время как, согласно данным Министерства энергетики и других крупных исследований, реальный потенциал составляет лишь малую часть от этого. Без всей этой дополнительной гидроэнергии предложение Джейкобсона о 100-процентном использовании возобновляемых источников энергии рассыпается.

Несмотря на то, что Калифорния является мировым лидером в области возобновляемых источников энергии, штат не переоборудовал свою разветвленную сеть плотин в аккумуляторы. Для этого нужны плотины и водохранилища нужного типа, и даже в этом случае переоборудование будет дорогостоящим. Кроме того, у воды, которая накапливается за плотинами, есть множество других применений: орошение и городское хозяйство. А поскольку воды в реках и водохранилищах Калифорнии мало и она ненадежна, вода из плотин для этих других целей становится все более ценной.

Не имея масштабных способов резервного копирования солнечной энергии, Калифорния вынуждена блокировать электричество, поступающее с солнечных ферм в очень солнечную погоду, или даже платить соседним штатам за его прием, чтобы избежать отключения калифорнийской сети.

Германия вкладывает миллиарды в разработку способа использования солнечной и ветровой энергии для производства водорода, который можно будет хранить, а затем сжигать или использовать для выработки энергии на топливных элементах в более поздние сроки.

Но это оказывается слишком дорого. "С точки зрения бизнеса, это того не стоит", - сообщил Der Spiegel в 2019 году о, казалось бы, многообещающем проекте по хранению водорода. "Большая часть энергии теряется в процессе превращения ветра в электричество, электричества в водород, а затем водорода в метан - эффективность составляет менее 40 процентов. Этого недостаточно для устойчивой бизнес-модели".

Даже если бы было доступно гораздо больше накопителей, это все равно привело бы к удорожанию электроэнергии. Низкая стоимость электроэнергии обусловлена тем, что она в основном производится на крупных, эффективных заводах и распределяется с очень низкими потерями по общей сети, соединяющей производителей и потребителей. Хотя современные системы электроснабжения позволяют накапливать небольшое количество энергии, это занимает порядка нескольких минут, а не дней и недель, которые потребовались бы для полностью возобновляемой электроэнергии. Каждое новое преобразование энергии, например, из электричества в плотину, батарею или газообразный водород и обратно, требует огромных физических и экономических затрат.

Крупные нефтяные и газовые компании прекрасно понимают, что аккумуляторы не смогут поддержать энергосистему. В тех местах, где в электросети включается большое количество солнечной и ветровой энергии, все больше полагаются на электростанции, работающие на природном газе, которые можно быстро наращивать и сокращать, чтобы справиться с капризами погоды.

Франция - идеальный пример. Инвестировав за последнее десятилетие 33 миллиарда долларов в увеличение количества солнечной и ветровой энергии, Франция теперь использует меньше атомной энергии и больше природного газа, чем раньше, что приводит к росту цен на электроэнергию и более углеродоемкому производству электроэнергии.

В период с 2016 по 2019 год пять крупнейших публично торгуемых нефтегазовых компаний - "ЭксонМобил", "Ройял Датч Шелл", "Шеврон Корпорейшн", ВР и "Тоталь" - вложили в рекламу и лоббирование возобновляемых источников энергии и других климатических инициатив колоссальные средства в размере 1 миллиарда долларов.

Их рекламный блиц нацелен на глобальную элиту в аэропортах и в Twitter. "Природный газ - идеальный партнер для возобновляемых источников энергии", - гласит реклама в аэропортах, запущенная норвежским нефтегазовым гигантом Statoil. "Посмотрите, почему #natgas - естественный партнер для возобновляемых источников энергии", - пишет Shell в Твиттере.

В 2017 году я посетил переговоры ООН по изменению климата в Мюнхене, Германия, по приглашению ученого-климатолога Джеймса Хансена. Когда я вышел из самолета, в аэропорту меня встретила реклама, оплаченная французской нефтегазовой компанией Total, с надписями "Приверженность солнечной энергии" и "Приверженность природному газу ".

3. Возобновляемые источники энергии - хищник, дикая природа - жертва

"Я выросла в шестидесятые годы, когда планета действительно была грязной", - говорит Лиза Линоус. "Наши реки были грязными. Люди просто выбрасывали свой мусор на улицы. Я стала убежденной защитницей окружающей среды в то время, когда это означало, что ты действительно заботишься о том, чтобы буквально убирать за собой мусор ".

Линоус - пожизненный активист-эколог и один из лидеров растущего массового движения, борющегося с расширением промышленных ветряных турбин в Северной Америке и Европе. Когда я брал у нее интервью в конце 2019 года, она заканчивала обзор научных данных, подтверждающих воздействие ветроэнергетики на птиц и летучих мышей.

В 2002 году Линоус с мужем приобрели недвижимость в Нью-Гэмпшире. Вскоре они узнали, что неподалеку от города строится ветряная электростанция. И я, как и все остальные, спросила: "Ветер? В чем проблема с ветром?"

"Нам всем внушили мысль, что возобновляемые источники энергии лучше ископаемого топлива и единственная причина, по которой возобновляемые источники энергии не прижились, заключается в том, что нефтегазовая промышленность вытеснила их с рынка", - говорит она. "Когда мы осознали масштабность проекта на ландшафте и его воздействие на окружающую среду, мы поняли, что должны мобилизоваться".

Линоус и другие исследователи выяснили, что для строительства ветряной электростанции требуется примерно в 450 раз больше земли, чем для электростанции на природном газе.

Линоус и ее мужу не потребовалось много времени, чтобы узнать, что почти все жители ее небольшого городка в Новой Англии, насчитывающего около 500 человек, относятся к ветряной электростанции точно так же.

"Но для победы потребовалось все: работа с обществом, понимание законов, их претворение в жизнь и более убедительные аргументы", - говорит она.

Линоус рано узнала, что во многих странах ветряные турбины представляют собой самую большую угрозу для летучих мышей после потери среды обитания и синдрома "белого носа". "Ветроэнергетическая отрасль хорошо осведомлена о проблеме, но энергично сопротивляется даже скромным мерам по снижению смертности летучих мышей на действующих ветряных установках", - говорит она. "В результате многие виды летучих мышей находятся на пути к исчезновению. Еще пять лет назад они водились в большом количестве, особенно хриплые летучие мыши, но теперь их численность сильно сократилась".

В некоторых местах, например в Техасе, где синдром белого носа, смертоносный грибок, появился совсем недавно, ветряки представляют собой самую большую угрозу для летучих мышей. "Не существует других хорошо задокументированных угроз для популяций перелетных древесных летучих мышей, которые вызывали бы