— Что случилось?

— Срочно поехали!

Я нажал на газ.

— За нами погоня? Придется отстреливаться?

— Как бы не пришлось, Саш. По-моему, я во что-то серьезно вляпалась.

— Мы вляпались. И будем распутывать. Рассказывай. Чаю хочешь?

— Да, только давай положим на заднее сиденье сумку и тетрадь.

Юля повернулась, и пальто распахнулось. Мама родная. Не то чтобы в моей машине никогда не бывало обнаженных девушек, но голые девушки в широком мужском пальто сюда еще не садились. Юля перехватила мой взгляд и резко запахнула пальто.

— Если после этого необходимо на тебе жениться, то я готов.

— Ага, немедленно. Размечтался.

— Хоть сейчас в загс, паспорт с собой?

— Да. Сумочку я унесла.

— Едем в загс?

— Нет, в загс мы не едем. Первым делом нужно прикрыться, иначе… — Юля постаралась сесть поудобнее, пола пальто завернулась, я скосил глаза, ожидая увидеть идеальной формы бедро. Раз уж сама судьба дает мне такой шанс, грех не воспользоваться.

Бедро я увидел, на нем расползался гигантский, вполовину его, синяк, похожий на паука.

— Тебя били?

— Нет, я сама. Иначе не отделаться было.

— Юля, что случилось? Может, немедленно в милицию?

— Чем нам поможет твоя милиция?

— Рассказывай.

— А что? Пошел этот недокавказец к Олегу в кабинет, тот звонит: «Чай сделай». Я приготовила, беру поднос, захожу, а Олег прямо с порога: «Юля, какого хрена, я ведь тебе говорил при найме — ходи в чулках». Отвечаю: «Я вашим гостям не нанималась подавать». «Этому нанималась. Так что давай. Кстати, у нас с тобой так ничего и не было, а пора». — «Что, при нем?» — «С ним». «Это в контракт не входит», — отвечаю. А он: «Мне плевать. Либо немедленно соглашаешься, либо я тебя уволю. Только учти, просто так ты не уйдешь. Мы протокол составим со службой безопасности, что ты у нас информацию выкрасть пыталась. Волчий билет выпишем — ни в одну компанию не возьмут. А к ментам пойдешь — ноги могут случайно сломаться, пожалела бы, они тебя, как волка, кормят. Жду через пять минут».

— И что ты?

— Я поняла, что легко не уйду, разделась — в контракт входит, тем более что подразнить его я и раньше собиралась. Потом на чердак. Помнишь, винтовая лестница ведет?

— Кажется, припоминаю. Из меня плохой детектив, я не умею зайти в комнату с закрытыми глазами, открыть их на тридцать секунд, закрыть снова и потом описать по памяти все, что там лежит.

— Я на эту лестницу поднялась и с размаху бедром ударилась, там держатель винтовой лестницы, как шест в стриптизе. А ты знаешь, у нас всех девочек танцевать учат. И начинающую стриптизершу от опытной можно отличить по простой вещи — по синякам на бедре. За них штрафуют. Я поднялась и приложилась со всей силы и, по-моему, слегка перестаралась. И на всякий случай тампон вставила. Вот, говорю, Олег, синяк, чулки разорвала, бежала требование выполнять. Он мне: «Иди прикройся, дура с окраины». А гость пропел: «Ничего, и так сойдет. Пусть ногу чем-нибудь перебинтует и приходит. Если дни неудачные, так и другие способы есть». После чего я тебе и позвонила.

Через главный вход не уйдешь, там Олег охране приказание отдал. Ладно дядя Жора сидел бы, а там два лба, ссылаться на дядю Жору бесполезно. У меня такое ощущение, что его для блезира взяли, а на самом деле охрана только Олегу и подчиняется.

— И как же ты?

— Как была. Через черный ход, личный путь Олега, который идет непосредственно во двор к его машине. Он только им и пользуется, и гардеробная его там. Вот и унесла пальтишко.

— Пальтишко славное, на пять тысяч долларов потянет. Посмотрим… Ух ты, «Лоро Пиано»! Да еще, подозреваю, из шерсти викуньи[52]. Это не пять, а все двадцать пять. Как с занюханного автосалона в промзоне на такое настричь можно было? Трофей хороший. Только продавать мы его не пойдем.

— Да уж.

— Поехали.

— Куда?

— Для начала в аптеку.

— А потом?

— Потом по магазинам.

— Саша!

— Юля, молчи, пожалуйста.

— Не буду.

К счастью, справа замаячила аптека. Я припарковался и побежал покупать мазь от синяков. После сцены, которую любой мальчишка счел бы эротической, на Юлином бедре оказалось три слоя мази и неумело наложенная повязка. Несколько следующих остановок прошли спокойно. Первая — «Дикая орхидея». Я сыграл роль пылкого влюбленного, которому хочется подарить даме своего сердца красивое белье. Впрочем, то, что я выбрал, вызвало у продавщицы вопрос: «Не слишком ли это консервативно?»

— Не слишком, — убедительно констатировал я.

Было ясно как божий день, что если я вернусь к Юле с каким-нибудь корсетом на проволочках, то список ее врагов за сегодняшний день удлинится.

Магазин «Джинсовая симфония» — в нем я молниеносно подобрал на глазок карденовские джинсы и свитерок «Скотч и сода».

В общем, часа через два Юля превратилась в современную модную девушку в дорогих джинсах. С размерами я промахнулся не сильно, чем тайно гордился.

— Надо же, ты в шопинге понимаешь…

— У тебя и фигура, и лицо классические, поэтому берем тебя в модели.

— Спасибо за комплимент. Что дальше делать будем?

— Эвакуироваться тебе надо. Они тебя в два счета раскусят. Тем более…

Юля подала кожаную папку.

— Да, тем более я документы у них утащила. Давай посмотрим, что там.

— Подожди, а как ты это сделала?

— Элементарно, Ватсон. Пошла копии снимать. Я же секретарша. Была.

— Да, но в твоих руках оригиналы.

— В том-то и дело. Копий сколько угодно можно наделать, я и на айпад отщелкать могла. А оригинал от руки написан.

Да, бесспорное доказательство. Но доказательство чего? Я открыл гроссбух.

Не сразу, но понял. Проценты, которые выплачивают страховые компании за продажу полисов ОСАГО, строго регламентированы законом: не больше двадцати. Но посредникам продавать по такой цене невыгодно, вот они и вымогают у страховых тридцать, сорок, а бывает, и пятьдесят процентов. Кое-что откатывают обратно директорам по продажам. Передо мной — книга откатов.

— Так, — сказал я Юле, — вечер перестает быть томным. Надо нам отсюда убираться. Не хочу, чтобы ты сейчас в городе оставалась, совсем-совсем не хочу.

— Да ну, прекрати! Сексуальный костюмчик на роскошное пальто поменяла.