— Ты всё ещё веришь в Освобождение? — спросила она. Против воли, вопрос прозвучал издевательски.

— Верю, — спокойно ответил виноградарь. — А ты?

— А я не знаю, — вздохнула Магда и в тоске посмотрела на свои бессильные руки. — Мне кажется, Освободитель отвернулся от меня.

— Мне тоже так казалось, — сказал виноградарь.

— Да? — заинтересовалась бывшая ведьма. — А потом?

— А потом я пришёл к тебе.

Магда снова вздохнула.

— Мне бы к себе прийти. Или хоть к кому-нибудь.

— Придёшь, — посулил виноградарь. Бывшая ведьма улыбнулась. — Проводить тебя до деревни?

Магда улыбнулась, на этот раз искренне.

— Проводи.

* * *

Они в молчании прошли через лес. Вокруг всё было как обычно. Солнце пробивалось сквозь листву, пятнышками позолотив тропинку. Пели птицы. Одни заливались трелями, другие однообразно вскрикивали. Всё это сплеталось в единую музыку. Красота леса открывалась с каждым шагом — зрелище, которое никогда не приедается, если у человека есть к нему вкус. У Магды был и, по тому, как молчал её спутник, она поняла, что у виноградаря тоже. Это было… приятно. Приятно было идти, молчать и наслаждаться ветерком на лице. Приятно было смотреть на игру света и тени. Приятно было ненадолго отвлечься от потери… от прошлого и будущего. Просто приятно.

Они распрощались у виноградника и Магда направилась к замку барона. Прямо через лес было бы быстрее, но… бывшая ведьма была рада компании. Есть разница между молчанием и молчанием, молчанием в одиночестве, отчуждённым молчанием рядом с равнодушным или враждебным спутником и согласным молчанием рядом с кем-то, с кем можно разделить свои мысли. Последнее лечит даже против воли. Впрочем, Магда и хотела бы исцелиться.

Неужели сила ушла навсегда? Неужели исцеление невозможно?

* * *

До замка барона было недалеко, но Магда свернула в сторону, услышав стук топора. Будучи ведьмой, она отвечала перед лесом во многих вопросах. Возможно, ей надо будет защищать дерево. Возможно, умолять лес о прощении для человека, чьи дети умирают от голода и холода. А, может быть, всё окажется в порядке и нет никакой причины для беспокойства.

Магда очень надеялась на третий вариант. Вымолить у леса прощение — в летнюю-то жару! — она сейчас не могла. Чтобы говорить с лесом, нужна ведьминская сила, а её-то ведь и не было.

Ей повезло. Голый по пояс человек рубил сухое дерево, и в этом не было ничего такого, из-за чего лес мог бы затаить обиду. К тому же… этот человек, если надо, договорится с лесом сам.

Магда встала так, чтобы на неё не летели щепки, и молча наблюдала, как знахарь рубит сухую сосну. Зря она когда-то решила, что его руки не способны к тяжёлой работе. Когда он остановился, она тихо сказала:

— Спасибо.

Знахарь резко оглянулся и бывшая ведьма попятилась. Увидев её, он не расслабился, как это обычно делают люди, когда понимают, что знакомы с тем, кто их окликнул.

— Ты нас не выдал, — пояснила бывшая ведьма.

— А, — кивнул знахарь и продолжил свою работу.

Магда ещё немного постояла. Говорить тут было не о чем, молчание знахаря не было ни дружелюбным, ни понимающим. Враждебным, впрочем, оно тоже не было. Просто молчание человека, который занят своим делом.

Она уже почти развернулась и ушла, когда знахарь нанёс последний удар и шлёпнул рукой по стволу. Сосна медленно упала.

— Почему ты пошла с ним? — спросил Исвар, поставив топор на землю. — Говорили, что он убийца. Зачем тебе ему помогать?

В вопросе не слышалось ни тени осуждения, только интерес. Странным, очень странным человеком был знахарь Исвар.

Потому что иначе Виль убил бы меня, подумала бывшая ведьма.

— Он проклятый, прозревший, как и я, — вместо этого сказала Магда. — Прошедший посвящение. Прозревшие всегда помогают друг другу. Особенно посвящённым.

— И как стать посвящённым? — поинтересовался Исвар. Его кожа блестела от пота, но выглядел он ничуть не уставшим.

— Убить кого скажут, — откровенно ответила Магда. Ей не стоило говорить лишнее, но если этого человека, ещё и с железом на поясе лес пропустил к месту обряда…

Может ли человек стать колдуном, не получив проклятие?

— И кого обычно говорят?

— По-разному. Указывают на того, кого трудно убить, или того, кто тебе дорог… или что тебе дорого. Главное — показать, что свободен от цепей мира.

— Ты об этом говорила, когда предлагала мне сыграть? — уточнил знахарь.

— Да, — кивнула Магда. — Если бы ты проиграл, ты бы стал высшим посвящённым, как Виль.

Знахарь хмыкнул.

— А какие ещё посвящённые бывают? — поинтересовался он.

— Малые, — пожала плечами бывшая ведьма. — Но недолго. Малое посвящение даётся перед смертью, чтобы освободить душу.

— А если человек не умирает?

— Человек умирает. В крайнем случае ему не дают есть.

— Строго у вас, — хмыкнул Исвар и подобрал топор.

— Но, знаешь… — медленно произнесла бывшая ведьма. — Я бы тебе не советовала принимать высшее посвящение.

— Это почему же? — немедленно заинтересовался знахарь.

— Тебя принимает лес, а это значит, что ты не простой человек. В одном человеке не может помещаться одновременно душа, колдовская сила и посвящение. Если колдун проходит высшее посвящение, его душа покидает тело.

— Он умирает?

— Нет, — покачала головой Магда. — Это не смерть… просто тело становится слепым орудием старших в общине. Колдовская сила остаётся прежней и даже увеличивается, но душа больше не имеет отношения к происходящему.

Она поёжилась. Иногда ей казалось, что община прибережёт для неё именно это наказание. Смерть — это слишком просто. Слишком… расточительно. Что будет делать община сейчас, когда в ней не осталось силы?..

Знахарь наблюдал за ней с холодным и отстранённым интересом.

— Некоторые говорят, — почти шёпотом добавила Магда, — что душа при этом не освобождается, а подавляется и остаётся запертой в теле, которое творит то, на что человек никогда не осмелился бы сам.

Знахарь хмыкнул.

— Так это награда или наказание?

— Для кого как, — ответила Магда. — Для кого как.

Исвар пожал плечами и принялся обрубать сучья на поваленной сосне. Магда заставила себя успокоиться и продолжить свой путь в баронский замок.

* * *

Когда Магда вошла в замок, к ней подошёл фенрих Менно и передал, что барон велел идти сразу в таблиний. Бывшая ведьма покачала головой. Раньше с ней всегда разговаривали внизу, в зале.