бы в 2017 и 2019 годах. Затем мы подсчитали, какую мировую кассу принесут эти фильмы, что было еще большим предположением, поскольку последний фильм "Звездных войн", "Месть ситхов", вышел в 2005 году, семью годами ранее. Кевин предоставил мне подборку рецензий на все ранее вышедшие фильмы и сводку того, сколько они заработали, и мы остановились на том, что мировая касса первых трех фильмов составит не менее миллиарда долларов.

Далее мы рассмотрели их лицензионный бизнес. Звездные войны" оставались очень популярными среди детей, особенно среди мальчиков, которые все еще собирали "Лего Сокол Тысячелетия" и играли со световыми мечами. Добавление этого лицензионного бизнеса к нашему бизнесу потребительских товаров было бы весьма ценным, но у нас не было доступа к фактическим доходам, получаемым от лицензирования. Наконец, мы подумали о том, что мы можем сделать в наших тематических парках, учитывая тот факт, что мы уже платили Lucasfilm за права на аттракционы Star Tours в трех наших местах. У меня были большие мечты о том, что мы можем построить, но мы решили приписать им небольшую стоимость или вообще не приписывать, потому что было слишком много неизвестных.

По мнению Джорджа, Lucasfilm была такой же ценной компанией, как Pixar, но даже по нашему относительно неинформированному анализу это было не так. Возможно, когда-нибудь они станут таковыми, но для этого потребуются годы работы, и нам все равно придется снимать отличные фильмы. Я не хотел его обидеть, но и не хотел его подводить. Самое худшее, что вы можете сделать, вступая в переговоры, - это предложить или пообещать что-то, потому что вы знаете, что другой человек хочет это услышать, а потом придется менять курс. Вы должны четко определить свою позицию с самого начала. Я знал, что если я введу Джорджа в заблуждение, просто чтобы начать процесс переговоров или поддержать разговор, то в конечном итоге это обернется против меня.

Поэтому я сразу же сказал: "Это ни в коем случае не сделка с Pixar, Джордж". И я объяснил почему, вспомнив свой визит в Pixar в самом начале, и богатство творчества, которое я обнаружил.

Он на мгновение опешил, и я подумал, что на этом дискуссия может закончиться. Вместо этого он сказал: "Ну, тогда что же нам делать?".

Я сказал ему, что нам нужно внимательно изучить Lucasfilm и что нам нужно его сотрудничество. Мы подпишем соглашение о конфиденциальности и сделаем это так, чтобы не вызвать слишком много вопросов в его компании. "Нам просто нужен ваш финансовый директор или кто-то, кто знает финансовую структуру, чтобы провести нас через это", - сказал я. "У меня есть небольшая команда, которая придет туда и быстро все сделает. Мы сделаем все очень тихо. Кроме нескольких человек, ваши сотрудники не будут знать, что мы тут рыскаем".

Как правило, цена, которую мы платим за активы, не сильно отличается от того, во что мы верим. Часто можно начать с малого и надеяться заплатить гораздо меньше того, во сколько вы оцениваете актив, но при этом вы рискуете оттолкнуть человека, с которым ведете переговоры. "Я не шучу, когда речь идет о таких вещах", - сказал я Джорджу. Мы быстро приходили к цифре, которую, по нашему мнению, стоила его компания, и к цифре, которую, как я считал, я мог продать совету директоров, нашим акционерам и Уолл-стрит, и какой бы ни была эта цифра, я говорил: "Я не собираюсь занижать цену и вести переговоры в середине. Я собираюсь сделать это так, как я делал это со Стивом".

Джордж предоставил нам необходимый доступ, но в конце этого процесса мы все еще не могли прийти к твердой оценке. Большая часть наших опасений была связана с тем, как оценить нашу собственную способность начать снимать хорошие фильмы - и быстро. Мы не приступили к формированию долгосрочного творческого видения, потому что у нас не было творческих людей, которым бы мы поручили эту задачу. У нас вообще ничего не было, что означало большой творческий риск, а соблюдение графика, который мы установили для себя и на котором основывался наш финансовый анализ, было бы сложным и, возможно, невозможным.

В конце концов я позвонил Джорджу и сказал ему, что мы сузили диапазон цен, и нам все еще нужно время, чтобы определиться с конкретной ценой. Она будет составлять от 3,5 до 3,75 миллиарда долларов. Джордж значительно снизил свою "цену Pixar", но я мог сказать, что он не согласится ни на что ниже, чем Marvel. Я встретился с Кевином и его командой, и мы снова просмотрели наш анализ. Мы не хотели ложно повышать наши оценки кассовых сборов, но даже в верхней части диапазона, который я дал Джорджу, у нас оставалось место для того, чтобы заплатить больше, хотя это оказало бы гораздо большее давление на сроки и производительность фильмов. Сможем ли мы снять три фильма за шесть лет? Это были фильмы "Звездных войн", и нам пришлось бы быть очень осторожными. В конце концов, мы с Кевином решили, что можем позволить себе 4,05 миллиарда долларов, или чуть больше, чем мы заплатили за Marvel, и Джордж сразу же согласился.

Затем начались более сложные переговоры о том, каким будет творческое участие Джорджа. В случае с Pixar все приобретение было обусловлено тем, что Джон и Эд продолжали работать не только в Pixar, но и в Disney Animation. Джон стал главным креативным директором, но он по-прежнему подчинялся мне. В случае с Marvel я встречался с Кевином Фейджем и остальными членами их команды, я знал, что у них есть в разработке, и мы начали тесно сотрудничать, чтобы определить будущее фильмов Marvel. У Лукаса был только один человек с творческим контролем - Джордж. Он хотел сохранить этот контроль, не становясь сотрудником. Было бы нарушением моих обязанностей потратить более 4 миллиардов долларов, а потом сказать, по сути, "Это все еще ваше. Идите вперед и снимайте любые фильмы, какие хотите, в те сроки, в которые вы можете их сделать.

Немногие люди в кинобизнесе пользовались таким уважением, как Джордж. Звездные войны" всегда принадлежали только ему. Независимо от того, насколько он понимал, что продает компанию и не имеет смысла сохранять творческий контроль, все его "я" было окутано тем фактом, что он несет ответственность за, возможно, величайшую мифологию нашего времени. От этого трудно отказаться, и я был глубоко чувствителен к этому. Последнее, что я хотел сделать, это оскорбить его.

Я также