находились четыре простых каменных саркофага, которые были расположены подобно лучам солнца вокруг центрального фонтана и бассейна. Посреди бассейна стояла статуя маленькой девочки, чьи длинные волосы развевались вокруг нее, словно в воде, чье лицо было запрокинуто вверх, а правая рука поднята к небу. Фонтан, бьющий позади нее, заставлял поверхность окружающего бассейна покрываться ямочками и искриться.

— Наш храм, — сказала Бекка, улыбаясь, глядя на удивленные и благоговейные лица новичков, — и наши пророки.

Теперь она повела их к бассейну, где и она, и Цзян быстро опустились на колени, окунули палец в воду и промокнули им лоб. Вместе они произнесли,

— Утонувший пророк благословит всех, кто поклоняется ей.

Робин не смотрела, как ее товарищи по посвящению отреагировали на это необычное поведение, потому что в первую очередь ее интересовало запоминание расположения зданий. Здание с левой стороны двора выглядело как оригинальный фермерский дом. Первоначально это был простой, ничем не примечательный дом со стенами, облицованными округлым кремнем, но он явно был расширен и существенно отремонтирован, с дополнительными крыльями и переделанным входом с двойными дверями, на которых была вырезана пара драконов.

С другой стороны двора, напротив фермерского дома, стояли четыре более скромных здания, которые, по мнению Робин, больше походили на общежития.

— Хорошо, — сказала Бекка, — женщины пойдут за мной, а мужчины — за Цзяном. Встретимся у бассейна.

Бекка провела женщин в общежитие, расположенное в центре справа.

Интерьер напомнил Робин большой старомодный санаторий. Ряды кроватей на металлических каркасах стояли на блестящем кафельном полу. Стены были выкрашены в строгий белый цвет. С середины потолка свисал большой медный колокол, соединенный с толстой веревкой, конец которой болтался у входа.

— Выберите любую кровать, на которой еще нет пижамы, — сказала Бекка, — и положите свои сумки в ящики под кроватями. На подушках вы найдете дневники! — Она обратилась к женщинам, которые уже отходили от нее, чтобы занять свои спальные места. — Мы просим вас ежедневно записывать свои мысли и впечатления! Это способ измерения духовного прогресса, а также способ помочь Главным руководителям лучше направлять вас в вашем путешествии с нами. Ваши дневники будут собираться и читаться каждое утро! Пожалуйста, пишите свое имя четко на лицевой стороне дневника и не вырывайте страницы.

Большинство женщин, естественно, тяготели к дальнему концу общежития, где окна выходили на лес, но Робин, которая хотела занять кровать как можно ближе к двери, заметила одну у стены и, благодаря тому, что шла быстрее других, сумела занять ее, положив пижаму на подушку. К ее чистому дневнику был привязан карандаш с помощью бечевки. Оглядевшись по сторонам, она увидела три или четыре небольших деревянных столика, на которых стояли прочные настольные вращающиеся точилки для карандашей, которым она пользовалась в начальной школе. Положив сумку в плетеный ящик под кроватью, она написала на лицевой стороне дневника имя Ровена Эллис.

— Если кому-то понадобится туалет, — сказала Бекка, указывая на дверь, ведущую в общий туалет, — то он находится вон там!

Хотя в туалете она не испытывала никакой нужды, Робин воспользовалась возможностью осмотреть общий санузел, состоящий из ряда унитазов и ряда душевых. Тампоны и гигиенические прокладки лежали в упаковках в открытых корзинах. Окна были расположены высоко над раковинами.

Когда все желающие женщины сходили в туалет, Бекка вывела группу обратно во двор, где они воссоединились с мужчинами.

— Сюда, — сказала Бекка, ведя группу за собой.

Обойдя храм, они прошли мимо нескольких прихожан, шедших в противоположном направлении, и все они приветливо поздоровались. Среди них была девушка-подросток, лет шестнадцати, с длинными тонкими волосами мышиного цвета, выгоревшими на солнце на концах, и огромными темно-синими глазами на худом, встревоженном лице. При виде новичков она машинально улыбнулась, но Робин, оглянувшись, увидела, что улыбка исчезла с лица девушки так быстро, как будто щелкнули выключателем.

За храмом располагался небольшой внутренний двор. Слева находилась небольшая библиотека, двери которой были открыты, построенная из того же красного камня, что и храм, а за столами сидели несколько человек в оранжевых спортивных костюмах и читали. Здесь же находились старые постройки, в том числе сараи и навесы, которые выглядели так, будто им уже несколько десятков лет. Впереди возвышалось новое здание, которое, хотя и не было таким грандиозным как храм, но, тем не менее, стоило огромных денег. Длинное и широкое, построенное из кирпича и дерева, оно оказалось просторной столовой с балочным потолком и множеством столов, стоящих на выложенном каменными плитами полу. В одном конце была сцена, на которой, как предположила Робин, стояло то, что можно было бы назвать “высоким столом” (High Table — стол для руководства учебного заведения и их гостей в учебных заведениях англо-саксонской культуры, прим. пер). Звуки лязга и слабый, гнетущий запах готовящихся овощей свидетельствовали о близости кухни.

Около сорока человек в оранжевых костюмах уже сидели за столами, и Робин, вспомнив, что микроавтобусы привозили новобранцев и из других городов, кроме Лондона, предположила, что перед ней новички. Конечно, Бекка велела своей группе присоединиться к уже сидящим, а затем отошла в сторону, чтобы спокойно поговорить с несколькими своими товарищами.

Теперь Робин заметила Уилла Эденсора, который был так высок и худ, что его спортивный костюм висел на нем. Между верхней частью кроссовок и подолом брюк виднелось несколько сантиметров волосатой лодыжки. Он с неподвижной улыбкой молча стоял и ждал указаний. Рядом с Уиллом стоял остроносый, с всклокоченными волосами Тайо Уэйс, который был гораздо толще всех остальных членов церкви. Бекка и Цзян возились с планшетами и записями, тихо переговариваясь между собой.

— Уолтер Фернсби, — сказал громкий голос в ухо Робин, от которого она подпрыгнула. — Мы еще не знакомы.

— Ровена Эллис, — сказала Робин, пожимая руку профессора.

— А ты? — Фернсби сказал пухлой зеленоволосой девушке.

— Пенни Браун, — сказала девушка.

— Итак, внимание! — произнес громкий голос, и наступила тишина, когда Тайо Уэйс вышел вперед. — Для тех, кто меня не знает, я — Тайо, сын Джонатана Уэйса.

— Ооо, — сказала Мэрион, рыжеволосая женщина средних лет. — Он его сын?

— Вас разделят на пять групп, — сказал Тайо, — которые могут измениться по ходу вашего пребывания, но пока это будут ваши товарищи по работе, с которыми вы начнете свою Неделю Служения.

— Первой группой будет группа “Дерево”.

Тайо начал называть имена. Когда сначала группа “Дерево”, а затем группа “Металл” были сформированы и выведены членами церкви, Робин заметила, что ответственные лица не только разделяют людей, которые, очевидно, знают друг друга, но и смешивают между собой пассажиров трех микроавтобусов. Уилл Эденсор вышел из столовой во главе группы “Вода”.

— Группа “Огонь”, — сказал Тайо. —